Тень ночи

– Как ты можешь разыгрывать заботу о супружеской честности после всей лжи, распространяемой тобой о Диане? Помнится, ты утверждал, что женат, а какую клятву взял с нас? Забыл? В случае если чужие ведьмы или варги начнут вынюхивать, что к чему, и задавать вопросы, мы должны были отрицать вашу женитьбу и рассказывать разные небылицы. – Уолтер заговорил тише, но с прежней свирепостью: – Думаешь, я поверю, что, когда ты вернешься в свое время, ты и там объявишь Диану своей женой?

Оба не заметили, как я вошла.

Мэтью молчал.

– Сомневаюсь, – угрюмо бросил ему Уолтер, надевая перчатки.

– Это у вас называется церемонией прощания? – спросила я.

– Здравствуй, Диана, – настороженно произнес Уолтер.

– Привет, Уолтер. Конюх с лошадью дожидаются тебя во дворе.

Уолтер шагнул к двери, но остановился, снова повернувшись к другу:

– Прояви благоразумие, Мэтью. Я не могу себе позволить полностью лишиться доверия при дворе. Бесс понимает опасные последствия гнева королевы лучше, чем кто-либо из нас. Удача при дворе Елизаветы мимолетна, зато позор длится вечно.

Мэтью смотрел вслед другу, шумно спускавшемуся по лестнице.

– Боже, прости меня! Когда я впервые услышал о его замыслах, то даже похвалил Уолтера за мудрость. Бедняжка Бесс!

– Что случится с ней после нашего исчезновения?

– К осени беременность Бесс станет заметной. Они тайно поженятся. Королева будет неоднократно спрашивать Уолтера о его отношениях с Бесс. Он будет неоднократно врать, что между ними нет никаких отношений. Репутация Бесс окажется подмоченной. Правда все равно откроется, их обоих арестуют.

– А ребенок? – шепотом спросила я.

– Родится в марте и к осени того же года умрет. – Мэтью сел за стол, обхватив голову. – Я напишу отцу, попрошу взять Бесс под его покровительство. Возможно, Сюзанна Норман будет наблюдать за ее беременностью.

– Ни твой отец, ни Сюзанна не защитят Бесс от удара, который своим отрицанием нанесет ей Рэли. – Я подошла к Мэтью, коснулась рукава его рубашки. – А когда мы вернемся в наше время, ты тоже будешь отрицать, что мы женаты?

– Все не так просто, – ответил Мэтью. Его глаза были полны тревоги.

– Вот об этом тебе и говорил Уолтер. Ты утверждал, что он ошибается. – «Мир старый хороня и новый мир рождая», – вспомнила я строчку из пророчества неведомой мне Урсулы. – Пойми, Мэтью, наступает время, когда тебе придется выбирать между безопасностью прошлого и обещаниями будущего.

– И прошлое невозможно исправить, сколько бы усилий я ни прикладывал, – сказал он. – Это я не устаю повторять королеве, когда она начинает устраивать истерики по поводу какого-нибудь опрометчивого решения. Галлоглас не преминул бы сейчас сказать, что я опять попадаюсь в собственную ловушку.

– И не премину, дядюшка, – заявил появившийся в гостиной Галлоглас и принялся разворачивать принесенные пакеты. – Вот твоя бумага. Перья. И снадобье для охрипшей глотки Джека.

– Ничего удивительного. Торчит с Томом на ветру и без умолку болтает о звездах. – Мэтью устало провел рукой по лицу. – Галлоглас, нужно позаботиться о средствах для Тома. Вскоре его служба у Уолтера закончится. Генри Перси снова придется перекладывать заботу на свои плечи, но я непременно выделю кое-что и для Генри.

– Раз уж мы заговорили про Тома, он тебе рассказывал про свои замыслы создать некую штуку, позволяющую одним глазом смотреть на небо? Они с Джеком называют это звездным стеклом.

Нити вокруг меня затрещали от энергии. Голову закололо. Время, притаившееся в углах, тихо, но протестующе заурчало.

– Звездное стекло, – повторила я, стараясь не выдавать своего волнения. – А как оно выглядит?

– Спроси у них сама, – предложил Галлоглас, кивая в сторону двери.

Пошатываясь от усталости, в гостиную вошел Джек. За ним появился неутомимый Швабра и, наконец, Том. Он рассеянно брел, вертя в руках сломанные очки.

– Диана, если ты сейчас вмешаешься, это непременно аукнется в будущем, – предостерег меня Мэтью.

Даже усталый, Джек не терял энтузиазма.

– Смотрите! Да смотрите же! – крикнул он, размахивая обломком толстой круглой палки.

Швабра внимательно следил за движениями хозяина, норовя вцепиться в палку зубами.

– Мастер Хэрриот сказал: если выдолбить из палки сердцевину, а с концов вставить по стеклу от очков, то можно будет смотреть на далекие предметы и они приблизятся. Господин Ройдон, вы умеете выдалбливать сердцевину? Если нет, может, пойти к столяру из церкви Святого Дунстана и поучиться у него? А булочки у нас еще остались? У мастера Хэрриота весь день живот урчит от голода.

– Позволь взглянуть на твою палку, – сказала я, протягивая руку. – Булочки там, где они всегда лежат. Возьми себе и мастеру Хэрриоту. – Джек разинул рот, но я уже знала, о чем он заговорит, и потому решительно замотала головой. – Нет. Булочкой ты Швабру не накормишь. И не вздумай делиться своей.

– Здравствуйте, госпожа Ройдон, – все так же рассеянно произнес Том. – Если столь простое приспособление, как очки, помогает человеку явно видеть Божьи слова в Библии, то им можно поручить задачу посложнее – помочь нам увидеть Божьи деяния в Книге природы… Спасибо, Джек.