Тень предков

– Что, молчишь? Язык прикусил? Или решил сегодня девкой прикинуться, так ты не переживай, я девок не обижаю, попользую маленько и отпущу с миром, – противно прошипел Ярилка.

У каждого человека есть грань, когда разумом ты понимаешь, что поступаешь неправильно, но поделать уже ничего не можешь. Святослав одним махом скинул блюда со стола, прямо на колени здоровяку справа и плеснул медовуху из чарки парню в лицо, после чего вскочил с лавки и громко, на весь зал крикнул:

– Я вызываю тебя, сын свиньи и шакала!

В зале повисло молчание. На этот раз Скулди обратил внимание на своего родича и, окинув его осоловевшим взглядом, сразу протрезвел. Но было уже поздно. Ярилка встал из-за стола, смахнул липкую влагу с лица и, улыбнувшись, ответил:

– Я принимаю твой вызов! На мечах, прямо сейчас, до смерти!

После его слов в голове Святослава мелькнула мысль, что вот дурак – повелся на их подначки и сделал именно то, что они хотели. «Сам вызвал этого парня, который наверняка меня убьет, и никто за меня уже не вступится. Даже заменить себя нельзя, это же меня оскорбили».

Ярослав скосил недовольный взгляд на невесту, после чего покачал головой и поднялся.

– Сегодня праздник, и я думаю, что моя невеста не хотела бы, чтобы пролилась кровь моего побратима. Ведь так, дорогая? – обратился Ярослав к княжне.

Она же ласково улыбнулась и, поднявшись из-за стола, пропела ему в ответ:

– Ладо мое, конечно, мне не по сердцу, чтобы пролилась чья-то кровь. Как честная христианка, я за мир и любовь, но ведь честь твоего побратима задета, и как благородный рыцарь он хочет отмщения. Неужели мы с тобой можем лишить его этой малой радости? Пусть Бог решит, за кем правда!

«Вот сука, – подумал Святослав. – А как поет, прямо сама невинность, если бы в первый раз увидел, никогда бы не подумал, что это все она затеяла».

Ярослав тяжело вздохнул и снова посмотрел на своего побратима.

– Пусть будет так, пусть Бог решит, за кем правда!

Скулди встал из-за стола и подошел к Романову, положив ему ладонь на плечо.

– Чем бы ни закончился поединок сегодня, знай, я горжусь тобой. Ты достоин своих предков.

И они направились во двор. Толпа, кстати, тоже решила не продолжать банкет, а посмотреть представление. Все же развлечений здесь не так уж много, а убийство себе подобного входит в тройку любимых представлений. Ни у кого не было никаких сомнений, чем закончится поединок. Но ведь можно побиться не только на результат, а также на то, сколько простоит боец.

Во дворе был очерчен круг и расставлены факелы. Солнце уже село, и только сумрачный свет огня освещал двор. Толпа собралась на крыльце, террасе и длинном балконе, а также внизу вокруг ристалища. Ярослав стоял на крыльце вместе с Агафьей и Путятой. Скулди развернул сверток и вытянул из ножен тот меч, что припас в подарок Ярославу.

– На вот, возьми, он легче, чем твой, тебе он нужнее, чем князю, и главное ничего не бойся. Воин с улыбкой на глазах встречает смерть. – При этих словах он протянул меч эфесом вперед.

«Вот тебе и напутствие. Видимо, дядя уже списал меня со счетов. Не верит в мою победу. Впрочем, разве я в нее верю?»

Святослав взял меч и крутанул его в руке. Отличный баланс, клинок сам порхает, так и просится испить чужой крови. Соколик протянул ему щит, и Святослав замер, уставившись на звездное небо. Какое же здесь оно красивое! Такое прозрачное, усыпанное мириадами звезд. Святослав втянул воздух полной грудью и последний раз бросил, презрительно, своему обидчику:

– Девка, убившая ребенка, все равно останется девкой, мужиком тебе уже не стать, Ярилка.

Как покраснел гридень, было видно даже в темноте. Он зарычал и бросился вперед, как на кабана. В этот момент от ярости парень забыл все, чему его учили. Хотелось дотянуться до сопляка и разрубить его пополам, одним мощным ударом, чтобы из его поганой глотки больше не доносилось это противное журчание. Гридень обрушился на Романова, нанеся мощный удар справа. Пожалуй, это мог быть первый и последний удар за этот поединок, но Святослав каким-то чудом, даже не увидев его, а почувствовав, ушел вбок, не забыв при этом рубануть по ноге противника. Тот пробежал дальше и остановился, после чего развернулся и удивленно посмотрел на свою штанину, откуда капала кровь. Толпа даже ахнула, увидев рану. Все полагали, что бой сейчас уже закончится, так и не начавшись, а тут такое. Гридень оскалился и, уже не спеша, прихрамывая, вразвалочку двинулся на Романова. Все же он не был берсерком, и рана давала о себе знать. Он надвигался на Святослава, как Голиаф на Давида. Он не торопился, осознав, что даже этот маленький противник может быть опасен. Святослав затравленно смотрел на врага.