Тень с глушителем

Мужчина сразу показался мне знакомым, по крайней мере, его плотную фигуру мне доводилось видеть не раз. Он следил за мной все эти дни, периодически то находя, то теряя, и это он, скорее всего, пытался напасть на чердаке чужого дома.

– Честно говоря, никак не ожидал от тебя подобного. Ты не просто проявила незаурядные способности маскировки, но и спишь последние дни буквально где придется, жертвуя комфортом.

– В угоду безопасности, – охотно подтвердила я.

Он сделал шаг вперед и вышел из темноты. Свет я не зажигала, но здесь в окна лился свет практически полной луны, отраженный от белоснежного снега, и в комнате казалось так светло, что вышивать можно.

Мужчина был одет в темные джинсы, теплую парку с капюшоном, на руках тонкие кожаные перчатки, а лицо он почти до самых глаз повязал шарфом.

– Кстати, – не без ехидства добавила я, – вы разговариваете, словно старый знакомый, а тем не менее было бы неплохо представиться.

Он медленно развернул шарф и стянул с рук перчатки, обнажая множество жутких шрамов от ожогов. Потом достал револьвер из кармана, взвел курок и замер с таким видом, будто больше в представлении не нуждался.

Я в ответ молча нахмурилась.

– Что, неужто не узнаешь?! – съязвил мужчина.

– Пожалуй, нет.

– Я ее муж! Лены Алехиной! Мне удалось выжить тогда после продолжительных пыток. Твои подручные постарались, но не сумели добить. Пожар, правда, нанес серьезные повреждения коже, дыхательным путям, да и все остальное пришлось долго лечить. Зато официально меня признали умершим, так что я призрак! Можешь так и обращаться, кстати! Тем более что это не долго, ведь я пришел за твоей жизнью, гадина.

Я отступила на шаг и, не выпуская из рук пистолета, устроилась в старом, ободранном кресле.

«Видимо, у старушки раньше была кошка, которая очень любила точить об него когти», – мелькнула неожиданная мысль.

Нападать я не собиралась и была, скорее, заинтересована в диалоге, тем более что разговор обещал быть весьма интересным. А пистолет так, чтобы пыл гостя слегка остудить.

Мужчина тем временем продолжал:

– Да, мне удалось выжить, и с тех пор я только и думал о мести. Подобраться к тебе не было никакой возможности. Но я пытался, сама знаешь, кроме того, собирал сведения и тренировался, так что я больше не тот слабый ботаник, который не сумел постоять за любимую женщину, ребенка и самого себя, когда вы явились в наш дом темной ночью.

Отвечать я ничего не стала. Тем более что он продолжал говорить, пусть горячо и сбивчиво, но повествование все равно выходило достаточно информативным.

– А потом ты сбежала за границу. Сначала я подумал, что от меня, а потом случайно выяснил, что увела немалую сумму у босса и теперь скрываешься ото всех. Ты стала уязвима, но я не мог последовать за тобой, последние несколько лет мои ресурсы весьма ограничены. И тут ты вернулась, да не просто так, вокруг этого события все настолько завертелось, что только держись.

– И у тебя сразу стало много конкурентов, – язвительно протянула я.

– Да, знаешь, я даже переживать начал, что до тебя кто-то другой доберется первым. Но ты и с ними разделалась, по крайней мере, с большинством из них. Знаешь, я все хотел тебе вопрос задать все эти годы. А теперь у меня их сразу два появилось.

– Валяй, сегодня я сама щедрость, – благосклонно разрешила я.

– Как тебе это удается?

– Что именно?!

– Вот это все: сотрудничаешь со спецслужбами, хотя, по-хорошему, должна быть на нарах, избавилась ото всех, кто мешал или угрожал.

– Почти ото всех, – повторила эхом.

– Да, почти, потому как от меня тебе так просто не избавиться. Тебе меня придется убить, но сделать это будет очень сложно. Так что запомни: здесь, на земле, останется кто-то один, или ты, или я. Более того, я не боюсь умереть неотомщенным, потому что принял некоторые меры и буду преследовать тебя даже из могилы.

– Понимаю. А что за второй вопрос?

– Как тебе удается спать по ночам после того, что ты сделала в жизни, я имею в виду?

– Крепко и безмятежно, как, впрочем, и всем социопатам.

– Чего? – растерялся он.

– Людям, лишенным эмпатии или всяческого сочувствия. Их еще социопатами называют.

– Знаю, но ты говоришь так, будто речь не о тебе вовсе!

– Правильно! Ведь мы говорим о Светлане Липник, а я не она! Совсем другой человек. Агент, нанятый спецслужбами для того, чтобы ее изображать.

– То есть работаешь на государство?

– Нет, я сама по себе. А трудилась, скорее, по контракту. И если ты немного подумаешь и сопоставишь некоторые факты, то поймешь, что это чистая правда.

Мужчина слушал меня, хмурясь, и, кажется, колебался. Он, видимо, склонен был согласиться и поверить, но до конца определиться все же не мог.

– Послушай, тебя как звать?

– Призрак!

– Послушай, Призрак, ты ведь следил за Светланой долгие годы?

– Не всегда сам непосредственно, но я старался быть где-то поблизости, – кивнул он, – только не пойму, к чему ты клонишь?

– Знаешь ведь, что у нее есть татуировка бабочки на животе? – Произнося эти слова, я медленно поднялась с места и задрала футболку, демонстрируя отсутствие картинки. – Если плохо видно, можешь включить свет и убедиться.