Тень с Севера

Нойда с трудом встал, невольно охнув. Где-то все же зацепился ногой за корень…

– Ему бы сперва помыться, – подал голос Морока. – Или, там, штаны постирать…

Слова подростка вызвали новые смешки в толпе.

«Экий ядовитый, – подумал нойда, глядя на простодушно улыбающегося Мороку. – И чего его хозяин дураком честит?»

– В баньку-то сходить тебе, ведун, было бы хорошо, – поддержал подпаска брат Ворошилы. – Оно, конечно, лопарю мыться – удачу смывать… Но от тебя, по правде сказать, и прежде пованивало, а теперь и вовсе хоть с подветра не подходи…

– А давай, ведун, кто кого пересидит? – предложил Морока, снова вызвав всеобщий смех.

Нойда страдальчески закатил глаза. Дважды в своей жизни ему приходилось бывать в бане. И оба раза это было тяжкое испытание. Саами считал словенскую баню местом опасным и вредоносным. Но тут ему явно бросают вызов…

Да и помыться, в самом деле, не помешало бы.

А может, и штаны постирать…

Глава 10

Медведица

Ветер поменялся – тянуло не дымом и хлевом, а речной свежестью, – и сразу стало легче дышать. Нойда открыл глаза. Над ним плыли облака и шелестели метелки высокой травы. День клонился к вечеру.

«Вроде оклемался», – взбодрившись, подумал саами.

Тело уже не так отчаянно зудело, как после бани, и голова не полыхала жаром. Осталось лишь смутное ощущение нездоровья.

«Будто всю кожу сняли… Чтоб всем моим врагам после смерти навек в баню попасть!»

Нойда уже не раз изругал себя за то, что повелся на подколки, согласился принять вызов и попариться. Вышло развлечение всей деревне. Мужики бились об заклад, насколько быстро лопарь выскочит наружу. А Морока все подбавлял и подбавлял жару: «Для тебя же, колдун, стараюсь!» У нойды голова быстро пошла кругом. Горячий пар пропитывал тело, душил, выпивал силы… Теперь саами казалось, что он сам, по своей воле, лишил себя защиты и открылся всем недобрым духам.

Под конец Морока затащил его на полок, да еще и веничком прошелся. После чего вытащил почти беспамятного лопаря окунаться в речке. Оттуда сомлевшего нойду вынимали в шесть рук. Он лишь попросил уложить его под дерево в тенек. Там и отлеживался почти весь день, напитываясь земной силой взамен той, что забрала баня. Потом оделся и вновь пошел на реку. И теперь, на закате, чувствовал себя почти живым человеком…

Но все еще никуда не годным чародеем.

Нойда сел и огляделся. Вокруг тихо шумела березовая рощица на пригорке – березы всегда успокаивали его, помогали вернуться в ровное расположение духа. Склон плавно спускался к неширокой извилистой речке Висшоре. Слева в отдалении виднелись деревенские избы, ближе к воде выстроились приземистые баньки с поросшими травой крышами и серые лодочные сараи.

На реке маячили плоскодонки рыбаков. С мостков, где стирали местные бабы, неслись вопли и визгливая ругань. Нойда узнал голос жены пастуха и утомленно отвел глаза. Уйти бы в лес и не видеть людей – долго-долго!

«Все равно я теперь, похоже, несколько дней не смогу камлать…»

За бубен даже браться было страшно. А при одной мысли о шаманском поясе по коже начинали бегать противные мурашки.

Немного подумав, нойда открыл кожаный кошель с малыми сейдами. Расстелил на земле особый кожаный лоскут и высыпал на него пригоршню камешков. Гладкие окатыши со Змеева моря: побольше и поменьше, серые, черные, синеватые, с красными прожилками, мутно-белые…

– Может, вы мне что скажете?

Собрал снова все окатыши в горсть, встряхнул, прикрыл глаза.

– О атче Каврай, выправляющий пути…

Не глядя, разложил малые сейды на три равные кучки: прошлое, настоящее, будущее.

Опустил взгляд – и невольно рассмеялся.

– Не бывает так! Что за шутки!

Все три кучки были совершенно одинаковыми.

– Ну и что это означает?

Нойда задумался. Усмешка постепенно сползла с его губ. Он, кажется, понял.

«Для кого прошлое, нынешнее и грядущее едино? Для кого времени уже нет. Для мертвых… И для богов».

В подозрительную историю с двумя коровами, медведем и чародеем в ельнике замешаны мертвые… или боги?

Ну а что в ельнике сидел чародей, нойда даже не сомневался.

Ругань и вопли на реке наконец затихли. Только тишина стояла недолго. Из рыбацкой лодки полилась звонкая трель дудочки.

«Опять Морока, – рассеянно подумал нойда. – Что это он не со стадом, а на реке бездельничает?»

Зевнул, потянулся, ссыпал камни в сумку… И застыл с кошелем в руках. Веселое пение дудочки вызвало у саами какую-то смутную тревогу. Откуда, почему?

«Проклятая баня, совсем ослепли из-за нее очи души! Скорее бы отпустило…»

С реки снова раздались крики. Нойда поморщился было – но потом вскинулся, забыв о гадании. Крики были полны ужаса.

– Ведун! – раздались вопли поблизости. – Скорее, помоги!

– Медведь!

– Где медведь? – нойда вскочил на ноги, забыв о своей банной немощи.

– У реки! Бабу ломает!

На берегу и впрямь творилось нечто невообразимое. Люди метались, со всех сторон бежали мужики, бабы орали, созывая ребятишек…

– У реки? – озадаченно пробормотал нойда, спеша вниз по склону.