Тень Серафима

Эдвард страшно побледнел, хотя казалось, бескровное лицо его не может стать еще белее. По правде говоря, маг рассчитывал на какое-то однократное действие взамен исполнения своего необычного требования. Даже в самом худшем варианте развития событий он не предполагал, что роковым желанием своим окажется связан с драконом до конца своих дней!.. Да, он получит силу, которую хотел, но вдобавок получит и средство контроля над этой силой. А маг вовсе не хотел становиться зависим.

Тяжело было осознать собственный ужасающий просчет. И хуже того, с ним оказалось невозможно примириться. Невозможно, помилуйте, принудить к подчинению такую властолюбивую натуру… однако, разве есть в мире что-то невозможное?

Не его ли это излюбленные слова?

Увы, оборотной стороной всемогущества на поверку всегда оказывалось бессилие.

Глава 35, в которой заглядывают в глаза смерти

В отличие от ювелира, инквизиторы хорошенько подготовились к сегодняшней встрече.

Ворвавшись внутрь, они быстро и тактически грамотно распределились по периметру молитвенного зала, взяв в кольцо намеченную жертву и перекрывая возможные пути бегства. Адептов святой службы навскидку было около двух дюжин, и все они без исключения являлись ликвидаторами — специально подготовленными бойцами с нечистью Пустошей.

Себастьян мысленно оценил сложившееся положение: как и повелось, оно было незавидно. Итак, он окружен много превосходящими силами врага, опытного и опасного врага. Хорошо хоть огнестрельного оружия не видно, хвала Изначальному и старомодным принципам святой братии!

По крайней мере, пока не видно. Ходят слухи, что работники святой службы не гнушаются вкушать самые сладкие плоды прогресса, лишь не желают прибегать к ним без крайней необходимости. И не афишируют это — сохраняют лицо. Но надо признаться, мастерства их обычно и вправду бывает достаточно, чтобы разобраться с противником, не нарушая внутренних религиозных запретов.

Ну что ж, будем исходить из того, что есть.

Инквизиторам было запрещено использовать огнестрельное оружие, равно как и более современное холодное оружие, а значит, они скорее всего не применят его. Любые достижения прогресса после Великой Схизмы отвергались и считались безусловным злом. Кстати, и излюбленная Серафимом пламенеющая шпага также была проклята инквизицией вскоре после изобретения — как особо жестокое оружие, наносящее незаживающие раны. Впрочем, сегодня он и не собирался доставать ее из ножен.

За пояс сильфа были заткнуты хищные узкие клинки, хорошо знакомые по последнему бою. Несмотря на плачевное — после дружеской встречи с Маршалом — состояние, Себастьян не преминул, унося ноги, прихватить с поля битвы уникальные трофеи — великолепные парные мечи стражей. Сущность ювелира взяла своё: вор он в конце-то концов или кто?!

Изумительной работы лезвия были особенно хороши для режущих и секущих ударов, но, при необходимости и должной сноровке, ими можно было и колоть, и даже наносить мощные рубящие удары, удобные для решительного завершения схватки.

Кажется, пришел час испытать смертоносное чудо в деле. Причем, в этот раз не на собственной шкуре, что не могло не радовать.

— Сложи оружие, дитя порочного союза, не упорствуй тщетно во грехе, — незаметно полился, потёк откуда-то сверху-слева глубокий голос предводителя, умело применявшего легкое гипнотическое внушение. Лицо его было упрямым и строгим, лицо ревнителя старых законов. — Ты не имеешь права существовать, но милость Изначального велика. Осознай греховность своего пути, преклони колени и покайся немедленно. Мы попытаемся спасти твою душу, огнем очистив её от скверны.

Загипнотизировать сильфа? Ну, уж тут вы не угадали, любезнейшие.

Себастьян только криво усмехнулся в ответ.

Нет, но какие добряки! После столь щедрого предложения прямо-таки тянет стать вероотступником. А что — лишиться разом всех убеждений, чувства собственного достоинства, а заодно и жизни в придачу, только скажи заветное «да». Но придется побороть невероятной силы искушение. В другой раз он подвергнет рефлексии собственную греховность, которая так раздражает окружающих святых людей.