Тень темной королевы

На существе, казалось, не было никакой одежды, кроме большого белого фартука. Оно сняло с полки большое блюдо с фруктами и, поставив его на стол, пророкотало:

— Суп будет через минуту.

— Алика позаботится о вас и покажет, где вы будете ночевать. — Когда «демон» отошел от стола, Гатис добавил, понизив голос:

— Она очень чувствительна, так что не забудьте похвалить ее умение готовить. — Сказав это, он быстро вышел.

— Она? — тихо переспросил Бигго, а Джедоу лишь ухмыльнулся, пожал плечами и, взяв с блюда большую грушу, впился в нее зубами.

Вернулась Алика с большим подносом, на котором лежали хлеб и сыр. Она поставила его на стол, а когда уходила, Эрик сказал ей вслед:

— Большое спасибо.

Повариха остановилась и прогремела:

— Приятного аппетита.

Постепенно стол заполнялся. Густой овощной суп со сметаной и специями, жареные цыплята, гора зелени, обильно приправленной и политой маслом, — все было отлично приготовлено и чрезвычайно вкусно. Каждому была подана оловянная кружка с холодным пенистым элем. Эрику никогда еще не приходилось пить напитка, который бы столь хорошо утолял жажду.

— Сомневаюсь, чтобы я поверил тому, кто рассказал бы мне о том, что увидел здесь, — сказал Бигго с набитым ртом.

— Да уж, куда легче поверить в злых духов и черную магию, чем в это, — ответил Джедоу. — Так ты говоришь, это существо умело готовить?

— Да, приятель, и оно готовило лучше, чем моя мамуля!

Все рассмеялись.

— Хотел бы я знать, зачем мы сюда приплыли, — сказал Хэнди.

— Любопытство вредно для здоровья, — ответил Джедоу.

— В лагере мы хорошо усвоили одно: выполняй приказы и останешься в живых. Главное — не высовываться. Прожил день и не попал на виселицу — уже хорошо.

Эрик кивнул. Он до сих пор не мог без дрожи вспоминать тот полет с петлей на шее. И ему не хотелось вновь ощутить кислый привкус страха во рту.

Повариха принесла еще хлеба, и, когда уходила, Бигто окликнул ее:

— Алика?

Она остановилась.

— Да?

— Кто ты?

Алика смерила Бигго пристальным взглядом, словно желая понять, что кроется за этим вопросом, а потом ответила:

— Ученица. Я отрабатываю свое обучение.

— Нет, я имел в виду, откуда ты?

— Таргари.

— Никогда не слыхал о Таргари, — заметил Джедоу.

— Это очень далеко отсюда, — сказала она и ушла.

После этого все ели молча.

Когда они закончили есть, девочка, с виду не старше десяти или одиннадцати лет, но с седыми волосами и темно-бордовыми глазами, отвела их в большую комнату на втором этаже. Голосом, в котором слышался чуждый акцент, она сказала:

— Спать здесь. Вода там. — Она указала на таз и кувшин. — Облегчать себя снаружи. — Она повела ладонью вниз и налево, показав выход во двор. — Вы нуждать себя. Вы звать. Я приходить.

Она поклонилась и вышла.

— Клянусь, ноги этой девчонки не касались пола, — сказал Бигго.

Эрик снял перевязь с мечом и, усевшись на ближайшую кровать, ощупал туго набитый перьями тюфяк, подушку и стеганое одеяло.

— Я уже перестал удивляться. — Он лег и с удовольствием вытянулся во весь рост. — Это первая постель, в которой я сплю… — Он усмехнулся. — Первая постель!

Бигго рассмеялся:

— Неужели ты никогда не спал в постели?

— Ну, может быть, с мамой, когда был совсем маленьким. А так, сколько я себя помню, на сеновале. Потом тюрьма, лагерь и корабль.

— Ну что же, Эрик фон Даркмур, наслаждайся, — сказал Хэнди, укладываясь на другую кровать. — Что до меня, то я собираюсь дрыхнуть, пока кто-нибудь меня не разбудит и не найдет мне работу. — С этими словами он закрыл глаза и прикрылся рукой от света.

— Мудрое решение, парень, — сказал Джедоу. Вскоре комната погрузилась в тишину, нарушаемую только размеренным дыханием спящих и храпом.

***

Эрика разбудили голоса. Спросонья он растерялся, увидев вокруг незнакомую обстановку, но потом вспомнил, где находится. Голоса доносились из сада через окно, и Эрик узнал де Лонгвиля.

— ..Никогда раньше не видел его таким.

— Он озабочен, — сказал его собеседник — это был голос Накора.

— Он тяжело переживает нашу последнюю неудачу. Конечно, нам и до этого везло не всегда, но такого провала… Если бы он не вытащил меня на себе, я бы погиб на берегах Ведры. Нас было две тысячи, а вернулись лишь шестьдесят.

— Да, я слышал, там было жарко.

— Что бы ты ни слышал, там было гораздо хуже. На мгновение Эрик почувствовал себя неловко: его с детства учили, что подслушивать нехорошо. Но эта комната была отведена им, а де Лонгвиль и Накор, похоже, ничуть не тревожились, услышит их кто-то или нет.

— Я слышал разное, — осторожно заметил Накор.

Эрик понял, что они остановились.