Тень Торквемады

Глеб определил, что у футляра имеется хитрый замок, и уже разобрался, как его можно открыть, поэтому все его движения были точно выверенными. Конечно, столетия не могли не сказаться на качестве металла, хотя он и не был подвержен коррозии, и с замком пришлось повозиться, – даже применить специальное механическое приспособление, – но в конечном итоге крышка футляра отвалилась, и Глеб извлек на свет ясный кусок пергамента.

– Это что за чудеса? – спросил Федюня, когда Глеб аккуратно развернул пергамент и сделал на всякий случай несколько снимков находки специально для таких случаев встроенным в бокс фотоаппаратом.

– Ничего особенного, – озабоченно ответил Глеб; в этот момент он решал, каким веществом покрыть пергамент, чтобы предохранить его от разрушения. – Это крашеный пергамент. В данном случае – в фиолетовый цвет. Например, на подобном цветном пергаменте написан так называемый «Серебряный кодекс» – рукопись перевода Библии на готский язык. Вместо чернил в «Кодексе» применили раствор серебра, а хранится он в Швеции – в Упсале. А еще в России находится греческое четвероевангелие, написанное золотом на фиолетовом пергаменте (в точности, как наша находка) – по преданию, рукой византийской императрицы Феодоры. Кроме того, пергамент красили пурпуром, индиго, в зеленый, красный, персиковый и черный цвета. Такой пергамент был предназначен для особо роскошных изданий. Между прочим, цветные пергаменты чаще всего применяли в раннем Средневековье, подражая византийским рукописям.

– Это значит, что нашей находки нет цены…

– Точно. С одной стороны, это здорово – пергамент стоит больших бабок. А с другой – кто его купит? Ему самое место в музее. Придется наступить на горло собственной песне… – Глеб тяжело вздохнул.

– Значит, зря мы рисковали жизнью, ползая по этому гребаному подземелью…

– Ну уж, рисковали… Не нужно преувеличивать. Это был не риск, а приятная во всех отношениях прогулка на пленер. Все жизнь веселей стала. И потом, у нас ведь остались ценные монеты.

– Но ты-то свое вернешь, а я? – уныло спросил Федюня.

– Извини, брат, такова жизнь, – жестко ответил Глеб. – Я подаю только по пятницам. Но во мне все еще теплится надежда, что это не конец нашей одиссеи. Нужно разобраться с этим пергаментом. По-моему, на нем нарисована какая-то карта.

– Ну так чего же ты толчешь воду в ступе?! Займись делом.

– Угу… – пробормотал Глеб и начал искать на стеллажах баночку с консервантом. – Уно моменто, сеньор…

Спустя час он уже держал в руках темно-фиолетовый пергамент, на котором ясно просматривался золотой узор в виде детальной карты какого-то острова. Специальный прозрачный воск, которым была покрыта находка, уже хорошо подсох и позволял рассматривать изображение во всех деталях.

– Это что-то новое, – озадаченно сказал Глеб и сел к микроскопу. – Ну и ну! Вот это техника!

– Что там? – Федюня нетерпеливо бегал за его спиной туда-сюда, словно ему вставили горький красный перец в одно место.

– Карта не просто нарисована, она впрессована в пергамент.

– Как это?

– А фиг его знает. Все линии изображения – это тонкая золотая проволока квадратного сечения, скорее всего, с «усом», чтобы не вывалилась из основы. Но как ее сумели вставить в пергамент, это ведь жесть. Почему так сделали, тут вопросов нет. Прорисовка краской может стереться, а золотая проволока будет хранить очертания острова вечно. Вернее, до того момента, пока не разрушится пергамент.

– Думаешь, карта указывает на место захоронения клада? – спросил Федюня и затаил дыхание в ожидании ответа.

– Несомненно! Видишь, в этом месте нарисован рыцарский щит, перечеркнутый крест-накрест четырьмя линиями, которые образовали восемь секторов. У тамплиеров этот тайный знак обозначал сокровища, драгоценные камни. По крайней мере, так утверждал Робер Шарру, известный французский писатель и исследователь старины.

– Эх, ма! – Федюня в восхищении несколько раз притопнул, словно решил прямо в лаборатории отчебучить «Камаринскую». – Живем, Глеб! Карта подлинная! Это стопроцентно! Значит, нам нужно всего лишь пойти на указанное место и забрать то, что там лежит!

– Надежды юношей питают… – Глеб саркастически ухмыльнулся. – Ты еще найди это место. Карта старинная, а за многие столетия очертания берегов сильно изменились. Здесь есть какие-то надписи, но, боюсь, что это шифр. Рыцари Ордена Храма умели прятать концы в воду. И, кстати, некоторые шифры тамплиеров до сих пор не разгаданы.

– Я уверен, ты справишься!

– Спасибо за доверие. Поживем – увидим.

Федюня вдруг нахмурился и посмотрел на Глеба с подозрением. Тихомиров-младший сразу уловил перемену в настроении приятеля и понял, откуда ветер дует.

– Стыдно, юноша! – сказал Глеб с нажимом. – Ты что, держишь меня за сукиного сына, готового за копейку удавиться?

– Ты… ты это чего?!

– Того. Вместе поиск начали, вместе и доведем до конца. Я не собираюсь прыгать в кусты. Мое доброе имя дороже мне кучи золота. Так что заткни, Федор, свои подозрения, знаешь куда?

Федюня смешался и виновато пробормотал: