Тень твоего поцелуя

Лайонел собрал рыбу. Он солгал де Ноайю, утверждая, будто не знает, у кого находятся два остальных скарабея. Одним из них был Оуэн д'Арси. Их миссия была несложна и продиктована личными мотивами. Они работали против Испании и засилья инквизиции. И поскольку не были обязаны особенной преданностью какому-либо правителю или стране, то и оказывали помощь в тех случаях, когда это отвечало их интересам. Франция, находившаяся в состоянии войны с Испанией, была более чем счастлива принять анонимное сотрудничество владельцев печати-скарабея.

Лайонел был вынужден открыть себя и свои обязательства перед Францией и теперь совершенно бесполезен Для соратников по делу. Что скажет на это Оуэн, когда узнает? И сделал бы он то же самое, чтобы спасти сестру жены?

Что ж, он скоро это узнает.

После ужина Лайонел остался на страже, а Пиппа заснула так крепко, будто спала не на ветках папоротника, а на пуховой перине.

А вот Луиза спать не собиралась. Ее одолевало настойчивое чувство необходимости сделать решительный шаг. В мирной тишине, нарушали которую только тихий плеск реки и шорохи ночных птиц в ветвях, она остро ощущала свое тело и то странное возбуждение, которое наполняло ее с самого начала ужасного путешествия.

Робин подкидывал ветки в огонь, и она, приподнявшись на локте, тихо, чтобы не разбудить Пиппу, прошептала:

– Робин! Подойди сюда.

Он осторожно обошел костер и встал перед ней на колени.

– Что случилось? Тебе что-то нужно?

– Я хотела поговорить с тобой, – призналась она и, приглашающе похлопав по веткам папоротника, добавила: – Можешь лечь рядом. Так мы не потревожим Пиппу.

Ее синие глаза сверкали в свете костра, а губы так зазывно улыбались, что Робин послал к чертям неуместные колебания.

– Подвинься.

Он лег рядом. Луиза послушно освободила ему место и заботливо укутала плащом.

– Ты мог бы поцеловать меня на ночь, – предложила она.

– Мог бы, – согласился он, не шевелясь.

– Дон Аштон и твоя сестра – любовники. Почему бы и нам таковыми не стать?

Робин даже не удивился, что Луиза угадала правду.

– Пиппа – не испанская дева, – только и сказал он.

– Нет. Но она замужем.

Робин приподнялся на локте и, посмотрев ей в лицо, провел пальцем по щеке, губам, подбородку.

– Мы не станем любовниками. Я возьму тебя в жены, Луиза де лос Велес из дома Мендоса, но не отниму твою честь. Ты останешься целомудренной до нашей брачной ночи.

– Не думала, что ты такой ханжа, – презрительно фыркнула девушка.

– Я и есть ханжа. Если не веришь, спроси у моих сестер. – Он нагнулся и легонько чмокнул ее в лоб. – Ложись спать. Здесь слишком холодно и сыро для любовных ласк.

– А я думала, что они помогают согреться.

Он сунул руку ей под спину и привлек к себе.

– Мы можем спать обнявшись. Сразу станет теплее. И никто ничего дурного не подумает.

Уткнувшись головой ему в плечо, она хмыкнула и устроилась поудобнее.

– Все равно я считаю тебя ханжой.

– Пойми, сейчас не самое подходящее время драться на поединке с твоим опекуном!

– Я сама с ним поговорю, – вызвалась Луиза. – И поскольку у него не имеется столь высокоморальных принципов, придется спросить, почему в таком случае я должна быть образцом нравственности.

Она попробовала положить руку ему на живот, но Робин решительно убрал пронырливые пальчики.

– Ради Бога, Луиза, мне и без того хватает мучений. Закрой глаза и думай о другом. К рассвету мы должны быть уже в пути.

– Ты и вправду мучишься? – прошептала она.

– Еще как.

– Вот и прекрасно, – удовлетворенно вздохнула она, прижимаясь к нему. – Тогда я подожду.

Глава 26

Малколм прислонился к волноотбойной стенке саутгемптонского порта и устремил взгляд на узкую, запруженную судами гавань. Наступил прилив, и уже успевшие загрузиться торговые корабли покидали порт, пока остальные ждали очереди занять свое место. «Морская греза» качалась на якоре посреди канала вместе с еще тремя судами. Малколм разглядел на палубе две крошечные фигурки. Одна из них что-то поднесла к лицу. Солнце блеснуло на линзе подзорной трубы. Малколм небрежно развязал обмотанный вокруг шеи яркий шарф, встряхнул, словно избавляясь от назойливой мошки, угнездившейся в складках, и снова завязал. С корабля немедленно спустили шлюпку, и перебравшийся по веревочному трапу человек ловко прыгнул на нос. Два гребца взялись за весла и принялись энергично грести против ветра по направлению к пристани.

Малколм подождал, пока шлюпка подойдет совсем близко, повернулся и, насвистывая, беспечно двинулся к расположенным справа складам. Сегодня он был одет как портовый грузчик: в шерстяные штаны и безрукавку бычьей кожи. На лоб надвинута матросская шапка. Только красный шарф вносил некоторое разнообразие в простой костюм.

Он решительно переступил порог склада, оставив дверь приоткрытой. Потом припал глазами к двум крошечным дырочкам, специально проделанным в стене. Похоже, все в порядке. Никто не смотрит на склад, никто сюда не направляется.