Тень ускользающего счастья

Сония зарыдала, ухватившись за голову, и Манну еле расслышал её слова, более походящие на бред сумасшедшего.

- А что будет с Раджой, со мной, с Джитой? Как мне быть сейчас, когда я знаю о существовании моей дочери? Что мне делать, когда я войду в дом, а Раджа подъедет ко мне в своей коляске и поинтересуется здоровьем? Как мне быть, Манну, как???

Парень потупил взгляд, не зная, что и ответить. Скрывать правду глупо, но открыть её, ещё глупее. Ситуация была безвыходной. Что ни сделай, всё плохо.

- Сония, - он сложил руки ладонями друг к другу, как если бы был в храме и просил Бога о милости, - если тебе небезразлична судьба Према, то пока что никому ничего не говори! Я обязательно что-нибудь придумаю и вместе с тобой мы непременно найдём выход из создавшегося положения. Сония, прошу тебя, не разрушай жизнь Према. Он слишком хороший человек, чтобы ты с ним так поступила. Он так сильно тебя любит!

- Манну, ведь вся беда в том, что я тоже безумно люблю его и готова умереть ради него…

Глава 9

Возвращение домой оказалось для Сонии сродни пытке.

У порога её встречал Раджа. Его радостный взгляд показался девушке пощёчиной, от которой зазвенело в ушах. Сония с трудом выдавила из себя приветствие, и, не смея глянуть Радже в глаза, убежала наверх. Она заперлась в спальне. Но события, происшедшие здесь, сжали её горло спазмами удушья. Она упала на кровать и разрыдалась.

Раджа смотрел на закрытую дверь спальни, за которой скрылась его возлюбленная. Он чувствовал её душевную боль, и хотел бы помочь Сонии, но не знал чем.

- Она теперь всегда такая? – печально спросил Раджа сам у себя, сочувствуя горю девушки. – Что может быть для женщины страшнее, чем потеря ребёнка?

Говоря это, Раджа и не подозревал об истинной причине такого поведения Сонии. Ведь ни Лила, ни Манну не посмели раскрыть ему всей правды, поэтому он пока ещё находился в сладостном неведении.

Хотя сложно, конечно, сказать, было ли это неведение «сладостным», так как истина, скрывавшаяся в уголках прошлых лет, рано или поздно должна была проявить себя, чтобы расставить всё на свои места. Только вопрос был ещё и в том, стоило ли что-то менять из того, что уже сложилось и устоялось на данный момент. И если бы те самые злополучные бумаги не увидели бы свет, то многих сложностей и неприятностей можно было избежать, или же внести корректировку в ход событий несколько более деликатным образом.

Жизнь в доме изменилась. Даже воздух, казалось, был пропитан болью утраты.

Сония почти не выходила из спальни. Обеспокоенная бабушка постоянно находилась с ней, а Прем носил жене еду, так как она наотрез отказалась спускаться в столовую. Прем не знал, что причиной такого поведения Сонии был его друг: она не могла смотреть в лицо Радже и всячески избегала встреч с ним.

Прем, уставший и разбитый, ходил по дому, как призрак. Его ничто не интересовало и не радовало. Он не прикасался к еде и из-за этого заметно потерял в весе. И только бабушке удалось уговорить его немного поесть из её рук.

Манну, отяжелённый грузом тайны, открытой ему, избегал всех. Он не знал как себя вести с Премом и Раджой. Ни один из них не был виновен в сложившейся ситуации, и в то же время, оба они страдали. Но Манну понимал, что сейчас труднее всех приходится Сонии. Девушка разрывалась между своей любовью к Прему и долгом перед Раджой, о жизни с которым она абсолютно ничего не помнила и не испытывала к нему никакого иного чувства, кроме дружбы.

Одна только Лила была довольна происходящим. Если вначале она не ожидала, что у Сонии случится выкидыш, и испугалась за девушку, то теперь Лила вновь была бодра и весела, и готова к новым коварным подвигам, направленным на разрушение брака Према. Судьба самой Сонии её мало трогала. Раз уж она жена калеки, то пусть ею и остаётся, а ещё очень даже хорошо, что у них, оказывается, есть общий ребёнок. Это не даст возможности Сонии решиться на то, чтобы развестись с Раджой и остаться с Премом. Нечего Сонии даже рассчитывать на Према! Ведь если Лила решила, что он станет её мужем, то никакие Боги не смогут помешать ей осуществить задуманное!

В доме поселилась печаль. И никто не знал, как повлиять на эту ситуацию. Если бы Манну не знал всей правды, он бы посоветовал Прему с Сонией съездить куда-нибудь отдохнуть, развеяться, а как доктор, порекомендовал Сонии подлечиться и вновь подумать о беременности. Ведь ребёнок моментально излечил бы все душевные травмы своих родителей. Но Манну не мог даже намекнуть им о зачатии ребёнка до тех пор, пока не решится вопрос с Раджой и Джитой. Ситуация была тупиковой, и, что более неприятно, так ещё и не терпящей затяжных отлагательств.