Тень в море

В этот раз никто не стал подпевать. Брат и Молли прижавшись друг к другу, мерно двигались в такт песни. Брат не был хорош в медленных танцах, и пару раз наступил на ее ноги, но она скрывала его ошибки под своим изяществом. От них невозможно было оторвать взгляда. Я достал телефон из кармана и незаметно стал снимать. Брат выглядел очень счастливым. Он не мог налюбоваться ее красотой. Таким возвышенным я видел его в последний раз, когда мы вместе вышли в море. Он такими же мечтательными глазами смотрел в синюю бесконечность.

На рассвете мы выехали. До города надо было ехать около получаса, но у брата слипались глаза. Я сель за руль. У меня еще не было водительских прав, но на трассе редко стояли патрульные. Я не стал превышать, и ехал медленно, что даже грузовики начали нас обгонять. В салоне машины было тихо, не считая храпящего брата и Молли, которая шепотом советовала мне свои любимые песни. По дороге она захотела покушать, и мне пришлось остановиться на заправке. Мы не стали будить брата. Молли взяла нам по сэндвичу с тунцом и кофе, и мы сели на багажник машины.

– Вау, смотри, – выкрикнула она вдруг, спрыгнув с машины, и указала пальцем на другую сторону дороги. – Лилии.

Я увидел поле из разноцветных ярких цветов, огражденное металлическими заборами.

– Это не лилии, – сказал я в ответ.

– Нет, я их узнаю где-угодно. Пошли, посмотрим поближе.

Несмотря на мои уговоры, она потащила меня через дорогу к ограждениям.

– Я же говорила – лилии, – сказала она с гордостью, указывая на сад.

Я уловил сладкий аромат присущий белым лилиям, и понял, что Молли была права. Я спросил у нее:

– Как ты это делаешь?

– Я их где-угодно узнаю, – повторила она.

Молли попыталась сорвать одну из них через решетку, но не смогла достать. Недолго думая, она начала карабкаться по решеткам. Я разинул рот.

–

Что ты делаешь?

– Мои книги нуждаются в них. Давай за мной, – ответила она спокойно.

Я увидел, как она легким движением ног сбросила свое тело по другую сторону забора. Моему удивлению не было предела.

– Это же частная собственность.

– Мы быстро, не бойся, – добавила она, хитро улыбаясь.

Я перелез вслед за ней. Влажный запах земли тут же нахлынул на меня. Она начала собирать цветы, а я стоял столбом, оглядываясь, чтобы никто нас не увидел. Золотистые лучи утреннего солнца падали на сад. Разноцветные лепестки словно омывались светом и напоминали крылышки бабочек, готовящихся к полету. Я схватил один из них, желая сорвать, но, приблизившись, ощутил насыщенный аромат, исходящий от него, и отпустил свою руку. Я присел так, чтобы цветы доставали до моей шеи, и я мог вдоволь насладиться запахом сада. Этот разноцветный рай был усладой для глаз и лекарством для души.

– Наверное, посадивший их человек очень красив душой, – пробормотал я. – Ведь чтобы создать такое, недостаточно быть просто богатым, надо еще возлюбить жизнь.

– Что ты уселся? – спросила Молли.

Она держала охапку цветов в руках, которую едва удерживала.

– Помогай давай.

– Не могу, – ответил я виновато.

– Что значит не могу? Просто оторви от земли и собери в руки, – продолжала она настаивать.

– Не могу, потому что грех убивать такую красоту. Я их полюбил, и потому мне хватит и того, что я смотрю на них. Не дотрагиваюсь, не отрываю, не убиваю, а только вижу, как они цветут и радуют мои глаза.

На нее мои слова никак не подействовали. Она приказала мне взять те цветы, которые она уже собрала, и идти к машине, что я и сделал. В салоне стало душно от резкого запаха, и я открыл окно. Брат все еще крепко спал. Через несколько минут появилась Молли с еще большей кучей цветов.

– Не смотри на меня так, Матрос, – сказала она оправдывающимся тоном, – они все равно здесь завянут, хотя бы так послужат кому-нибудь.

Я промолчал. Спустя полчаса мы уже были в городе. Первым делом я отвез Молли домой и помог ей донести цветы до двери.

– Вот, возьми, – сказала она, прощаясь, и дала мне несколько лилии, – подаришь маме.

Я молча взял их и направился вниз.

– Не надо меня осуждать, Матрос, – крикнула она вслед. – Если ты думаешь, что им лучше подыхать в скучном поле, будучи одними из множеств таких же цветков, но естественным образом, то я считаю, что делаю им одолжение, подарив им возможность засиять на короткий, но незабываемый миг, и тем самым остаться в памяти увидевшего их человека. Я бы выбрала то же самое, если бы родилась лилией.

Она смогла меня удивить. Ее вчерашний танец на крыше машины, ее слова о том, что мы вечно останемся в памяти друг у друга, ее пение без фальши, ее искренние эмоции, ее безрассудные действия, ловкость, с которою она вскарабкалась на те заборы, а теперь эти слова произвели на меня впечатление.

– Я бы тебя ни за что не осудил Молли, потому что знаю, что у тебя благородное сердце, и все, что ты делаешь, ты делаешь от сердца одного, – ответил я и сошел дальше вниз по лестнице с улыбкой на лице.

Я сел в машину. Уже не было сил бороться со сном. Брат так крепко спал, что я думал, не пропустить ли ему работу сегодня. Но я представил, как он, проснувшись разозлится на меня, и легонько дернул его за рукав.