Тень в зеркале

Они сидели рядом, но не разговаривали, а только пили вино. Впрочем, Карана вскоре почувствовала, что вино ударило ей в голову, и опустила кружку, А на Магрету вино, похоже, не действовало.

Внезапно Каране захотелось сделать что-нибудь приятное своей спутнице.

— Расскажи мне о себе, — попросила она Магрету. Ведь ей практически ничего не было известно о той, что ее спасла когда-то.

— А что рассказывать? У меня нет ни матери, ни отца. Я не знаю, кто я такая и откуда.

— Я тоже сирота, — подхватила Карана. — Моего отца убили ни за что, когда мне было восемь. Вскоре после этого мама сошла с ума и покончила с собой.

— У тебя хоть до восьми лет были родители, — с горечью сказала Магрета. — Ты их помнишь. А я вот вообще никого не помню. Может, меня вообще нашли в болоте! — Она налила себе вторую кружку вина и, залпом ее осушив, наполнила еще раз.

Карана замолчала, и Магрета поняла, что с грубым безразличием отнеслась к трагедии девушки.

— А кто были твои родители? — спросила она, постаравшись, чтобы вопрос прозвучал как можно дружелюбнее.

— Мама была из рода Фернов, которые жили в Готриме тысячу лет. Я унаследовала ее фамилию и все имущество. А мой отец был аркимом.

Магрета вздрогнула.

— Аркимом! — повторила она, словно испугавшись этого слова.

— Ну, на самом деле только наполовину. Его мать была из аркимов, а отец — из обыкновенных людей.

— Значит, ты родилась от смешанного брака?!

— Что ты смотришь на меня, как на чудовище?

— Да нет, я просто удивилась, — ответила Магрета.

— А откуда же, по-твоему, появляются такие способности?

— Способности появляются откуда угодно.

Магрета налила себе еще вина в кружку. «Так вот, значит, чего боится Фечанда, — подумала она. — Непредсказуемых возможностей детей от смешанных браков… Интересно, а сама Карана хоть понимает, в чем ее сила?»

— С тех пор как отец стал рассказывать мне разные истории, я ужасно заинтересовалась Арканом, — продолжила с мечтательным видом Карана, подражая грустной манере речи своего отца. — «Мы жили на Аркане, в темном, холодном, бесплодном мире, но другого у нас не было, и мы полюбили его. Не было народа, который работал бы упорнее нас или был бы изобретательнее, чем мы, и в конце концов мы превратили наш мир в цветущий сад. Города, сады — все, что бы мы ни делали своими руками, — каждая постройка и каждая вещь — все это было настоящими произведениями искусства. Мы существовали ради своего искусства и своего мастерства. Потом нашим миром завладели кароны. Мы продолжали трудиться, но уже как их рабы. Нам так и не удалось сбросить иго поработителей на Аркане. Свободу обрели только те из нас, кто попал на Сантенар. Здесь наш народ возродился. Мы возвели по всему Сантенару свои прекрасные города, и никогда еще наши творения не были восхитительнее… Но судьбой нам уготованы вечные муки. Кароны вновь предали нас! Все, что мы создали своими руками, было разрушено. Теперь мы живем в прошлом и ради прошлого и больше не вмешиваемся в дела Сантенара». Вот такая печальная участь ждала аркимов и в их собственном мире, и здесь, — добавила Карана. — Они полагают, что больше не хозяева своей судьбы.

— Я тоже, — сказала Магрета, подливая себе вина, но сразу же переменила тему: — Кстати, насчет того, что сегодня произошло, — начала она мягко. — Я хочу, чтобы ты контролировала свои действия и держала себя в руках. У тебя замечательный дар, но им надо научиться пользоваться.

— Мне страшно, — отозвалась Карана. — Я все время думаю, знает ли кто-то, кроме тебя, что я чувствительница? — Сама-то она была уверена, что об этом известно по крайней мере еще одному человеку, летописцу Лиану. А скольким он уже успел о ней рассказать?

— Скорее всего, больше никто. Я просто умею распознавать людей с твоими способностями.

Карана внезапно выпрямилась и взяла Магрету за руку.

— А как ты это делаешь? Может, ты тоже чувствительница? — Карана еще не встречала людей, похожих на себя, и перспектива увидеть себе подобного, пусть даже в лице Магреты, очень ее обрадовала.

Магрета засмеялась:

— Да нет. Я, скорее, вообще бесчувственная. — Она на мгновение замолчала, поразившись собственной попытке пошутить. Допив вино, она встала, чтобы вновь наполнить кружку, не замечая тонкой кроваво-красной струйки, стекавшей у нее по подбородку.

— Ты рассказывала мне о себе, — напомнила ей Карана.

— Мои родители умерли, когда я только родилась, и я даже не знаю, как их звали. Знаю только, что я никому не была нужна.

Она снова замолчала, пошатнулась и уронила мех с вином, которое выплеснулось пурпурной струей в свете костра и зашипело, попав на раскаленные камни. Магрета бессмысленно рассмеялась и, споткнувшись о полено, упала на землю, так что Каране пришлось помочь ей подняться на ноги. Вино ударило Магрете в голову. Уже не контролируя себя, она обняла Карану и расплакалась.

— Ты просто не можешь себе представить, как мне хочется узнать, кто я такая и откуда! Я знаю только, что, когда родители умерли, я никому не была нужна и меня взяла к себе Феламора…

Карана оцепенела от ужаса.