Теневые игры

Золотой венец вдруг соскользнул с воздетого над головой шлема и свалился точнехонько на взлохмаченную макушку счастливо хлопающего глазами всадника. Оказался велик, не удержался, съехал вниз. На секунду повис на левом ухе, потом упал окончательно, и с жутким грохотом остановил свое движение на уровне ключиц Торина, там, где начиналась кираса. Столь необычным и экстравагантным ожерельем не могла похвалиться ни одна придворная щеголиха.

Графенок бестолково улыбнулся и протянул мне шлем. Я, морщась от боли, которую причиняло окоченевшему телу каждое движение, приняла сей оригинальный презент и замерла, не зная, что делать со столь странным и своеобразным подношением. Ну не на себя же его надевать, в самом деле?

И тут на нас обрушилось небо. Оно, пастельное, серо-спокойное, вдруг начало разваливаться на части и опадать вниз огромными кусками, являя под собой страшную, невероятную, непостижимую черноту, на которой остатки прежнего мирного голубовато-опалового цвета смотрелись особенно жалко.

Земля содрогнулась. Низвергающиеся вниз куски небесной тверди рассекли ее на части, снег под ногами начал просто расползаться, белыми языками стекая в разверзнутые на теле поля трещины.

Испуганно вскрикнул покачнувшийся в седле Торин. Взвизгнув, я рванулась вперед, к нему, движимая въевшимся в плоть и кровь инстинктом: клиента нужно защитить — от всего мира, от богов и демонов, как можно скорее, пусть и ценой собственной жизни.

Однако торжественно погибнуть мне не дали: внезапно из провала, больше похожего на бездонную пропасть, чем на трещину в земле, высунулись изящные руки с аккуратными ухоженными когтями и пепельной кожей, ухватили меня за щиколотку и заставили прокатиться по покрытой инеем и небесными осколками траве. На то место, где я только что стояла, грохнулся кусок неба, а руки, явно не удовлетворившись одной попыткой спасения моей жизни, уверенно тянули за ту же щиколотку куда-то в сторону…

Тупая боль в локте стала такой неожиданностью, что я вздрогнула, невольно охнула и… проснулась.

Перед глазами застыли прихотливые светло-желтые разводы дорогого пушистого ковра. И отчего это я валяюсь на полу?

Впрочем, все понятно. Похоже, великого потрясения, вызванного жутким содержанием сна, моя душа не вынесла и в едином порыве столкнула полусонное тело с кровати, чем поспособствовала ушибу локтя и последовавшему за ним пробуждению. Теперь ясно, отчего мне зима привиделась — окно открыто, в него раз за разом вопросительно заглядывает по-осеннему сырой и промозглый ветер, а одеяло я ухитрилась сбросить и свалилась на пол в гордом одиночестве.

Причитая и шипя сквозь зубы не слишком приличные слова, я поднялась на ноги, рассеянно пригладила встрепанные волосы и подошла к окну.

Сад дышал томной полудремой, предшествующей крепкому зимнему сну, этой маленькой ежегодной смерти, привычной, но не устающей изумлять своей временностью. В начавшей украшаться желтой каймой листве кое-где вызывающе алели налитые соком бока яблок. Ветер, расшалившись, швырнул мне в лицо полную горсть холодной мороси, покрывающей все в саду ровной серой пленкой капели и больше похожей на сыплющийся с неба туман, чем на нормальный дождь. Я невольно фыркнула и прижала согнутые в локтях руки к груди. Впрочем, стегнуть по ней торопливым вздохом холодного воздуха ветер еще успел, после чего дурашливой ладонью встрепал мне волосы и вновь одарил мокрым поцелуем.

«Простудишься», — мрачно предрекла Тьма. Вонато, в отличие от ее хозяйки, мирно почивала на кровати, в горе подушек, и проснулась, как и полагается приличной девушке, именно там, где легла.

— Ерунда. Зараза к заразе не липнет, — беспечно отозвалась я, протягивая руку. Крупные сортовые яблоки, кокетливо драпирующиеся листвой и пытающиеся спрятать за ней свои налитые соком бока, возбудили во мне внезапные, совершенно определенные желания, и я со всей горячностью, на какую была способна, пожелала, чтобы ко мне в ладонь опустился один из этих спелых, ароматных плодов.

Увы, магиня из меня была примерно такая же, как из Жуна придворная дама. Яблоки и не подумали внимать моим страстным призывам, срываться с веток и нестись в мои алчно протянутые вперед руки. Я нахмурилась и сосредоточенно прикусила нижнюю губу. И где же ошибаюсь? Ведь вроде бы делаю все правильно: энергию ввязываю понемногу, заклинаниями не пользуюсь (да и не знаю их толком, если честно), просто пытаюсь притянуть к себе несговорчивые плоды, и им по всем правилам уже полагалось бы зачарованно лететь в мои хищно сжимающиеся пальцы. Ан нет! Пара сломанных, с шумом рухнувших вниз веток — вот и все, чего я достигла за десять минут упорных попыток применить магию.

Тьма, ехидно наблюдающая за моими жалкими потугами, поднялась на крыло и порхнула в окно. Через минуту демон вернулась и уронила мне в протянутые ладони огромное краснобокое яблоко. Налившуюся соком кожицу кое-где прорывали тоненькие шрамы, оставшиеся от когтей вонато.

— Спасибо! — вслух обрадовалась я, принимая подношение.