Тени

Трэз подошел к ней, и Селене показалось, что он тоже что-то скрывает. Стало шоком осознание того, что, несмотря на ее длинную «говорим правду» речь после того, как она последний раз оправилась от Окостенения, Селена хотела, чтобы Трэз сохранил свой секрет, также как она хотела сохранить свой. Они провели потрясающую ночь, и последнее в чем она нуждалась — это испортить послевкусие тяжким разговором, который обнажит безвыходную проблему и вопросы, на которые не будет ответов до тех пор, пока не станет слишком поздно.

— Животик в порядке.

Селена снова заставила себя улыбнуться.

— Не желаешь ли подняться наверх?

— Было бы замечательно.

Прихватив «Колу», Селена приняла предложенную Трэзом ладонь и прошла с ним через столовую в фойе. Дом был совершенно пуст. Братья сражались на улицах, Роф общался с гражданскими, Бэт, Марисса и Мэри были в Убежище, Белла нянчилась с Рофом-младшим и Наллой наверху в недавно оформленной детской, доджены выполняли свои обязанности.

Все так и продолжится, подумала Селена, и после моей смерти. Двери так и будут открываться и закрываться, трапезы составляться и съедаться, а люди продолжат жить.

Дражайшая Дева-Летописеца, она хотела остаться с ними. Она не хотела уходить в, вполне вероятно, абсолютную пустоту, полностью отстраняться от всего, чем являлась, что имело для нее значение, о чем она думала и как чувствовала.

Мертва. Не оставив ничего.

Селена была обучена, хотя нет, запрограммирована, верить в жизнь после смерти и служить Матери Расы, придерживаясь традиций, которые она не устанавливала и не принимала по доброй воле. Но все это ей приходилось делать, не задавая ни единого вопроса.

И, находясь на пороге смерти, Селена жалела, что не задавала вопросы, не ставила под сомнение решения, не высказывала свое мнение.

Так много потерянного времени.

Поднимаясь вверх по лестнице вместе с Трэзом, Селена поймала себя на том, что интересуется почему, если Забвение все же существует, и люди продолжают жить там, наверху… почему Дева-Летописеца требовала, чтобы все происходящее на Земле записывалось в Святилище? Зачем нужны были все те многочисленные тома, описывающие жизни живших… если после смерти люди продолжают существовать, просто в другой форме?

Хранить стоит лишь то, что может быть утеряно.

Сердце Селены бешено заколотилось, внезапный ужас пронзил…

— Вот дерьмо! — Выдохнул Трэз.

Очевидно, он прочитал ее мысли.

— Не знаю, о чем я только думал. Наверно это просто ерунда…

Трэз снял свободную руку с перил и взмахнул ею.

— Трэз! Что случилось?

— Дерьмо. Черт. — Он внимательно посмотрел на Селену, но его взгляд был расфокусирован. — Можешь помочь мне дойти до комнаты? Я не вижу…

— Дражайшая Дева Летописеца, позволь позвать Дока Джейн!

— Нет, не стоит. Это всего лишь мигрень. — При помощи Селены Трэз принял устойчивое положение. — У меня мало времени. Я должен подняться наверх в темную комнату и лечь.

— Позволь я позвоню Доку Джейн…

— Нет, ты же знаешь, что я страдаю этим всю жизнь. Я знаю, чего ждать. Первые восемь часов будет чертовски хреново, но, на самом деле, ничего плохого не случится.

Пока они ковыляли наверх, к пролету второго этажа, а затем пересекли его, направляясь на третий этаж, Селена старалась максимально принять на себя его вес, сколько могла. Его большое тело двигалось медленно, и, в каком-то смысле, Трэз просто отказался от зрения, закрыв глаза.

Каким-то образом, Селена умудрилась привести Трэза в его комнату и уложить на кровать.

— Темнота поможет, — сказал Трэз, прикрыв глаза локтем. — И не могла бы ты принести сюда корзину?

Суетясь вокруг, Селена выключила везде свет, за исключением ванной комнаты, и убедилась, что рядом с его головой стоит необходимая емкость.

— Хочешь, чтобы я помогла тебе раздеться?

— Хорошо. Да.

Это был не тот опыт, на который Селена рассчитывала, но ее настроение в любом случае все бы испортило. И, занимаясь делом, она была так осторожна, снимая с него куртку, а затем и ботинки с носками, и стягивая с него слаксы.

— Пожалуй, останусь в рубашке. У меня нет на это сил. — Трэз поймал ее руку и притянул Селену к себе. — Не так я планировал окончить эту ночь.

Селена поцеловала его ладонь.

— Чем я еще могу помочь?

— Просто позволь мне проваляться здесь следующие шесть-восемь часов. И не волнуйся, как я уже говорил, все это, от головной боли до тошноты, в порядке вещей. К сожалению.

— В чем причина?

— Стресс.

— Хочешь, чтобы я позвонила айЭму?

— Черт, нет. Его тарелка и так уже полна. Вообще-то, думаю именно из-за него это и произошло.

— С ним что-то случилось?

Когда Трэз не ответил, Селена хотела надавить, но он был болен.

— Тебе не обязательно уходить, — сказал Трэз.

— Не хочу тебя беспокоить.

— Ты не помешаешь. — Трэз погладил ее руку своей, а его губы, единственная часть лица, оставшаяся открытой, раздвинулись в улыбке. — Обожаю твои руки. Я же говорил тебе это, не так ли? Они такие гладкие и мягкие…длинные пальцы…