Тени Атлантиды»

Кристалл, озаряемый пламенем костра, ярко горел пронзительно-голубым светом.

Бродяга с длинным носом поднял голову от миски и круглыми глазами уставился на кристалл, потом открыл рот, и до слуха Нутхеса донеслись щелканье и клекот. Бу явно не нравилась находка. Одной рукой он прикрыл лицо, а другой попытался выхватить кристалл у бродяги.

— Хорошо, Бу. Я выброшу его в реку, — пообещал тот. Похоже, кхешиец прекрасно понимал своего спутника. — Тихо, Бу, тихо. Не сердись…

Он убрал кристалл в сумку, и Бу сразу успокоился, нагнулся над блюдом, ловко выловил палочкой дымящийся кусок и бросил в рот, затем переставил блюдо с углей на землю.

Бродяга-кхешиец обошел костер, сел рядом, и оба начали есть.

— Эй, ты, — позвал Нутхеса кхешиец. — Я знаю, что ты очухался. Жрать хочешь?

— Хочу, — сказал Нутхес.

Похоже, притворятся дальше смысла не было.

— Тогда чего в темноте сидишь? Иди сюда, пока мы с Бу добрые, — сказал бродяга и захохотал.

Бу повертел головой из стороны в сторону и весело заухал: шутка ему понравилась.

— Ты ведь из Тшепи плывешь? — спросил, отсмеявшись, бродяга.

Нутхес промолчал.

— Выходит, взял-таки город валузийский король. И крепость пала. Иначе бы ты, жрец, в храме сидел, а не шастал по Таису. Вот как выходит…

— Откуда ты это узнал? — спросил Нутхес.

— Что, интересно? Ладно, расскажу. В деревушке недалеко отсюда нас с Бу хотели повесить. Гады, проклятье богов на их головы! За пару сушеных фиников.

— Тебя поймали на воровстве?

— Если хочешь, да. Только мы с Бу называем это по-другому.

— А что дальше?

— Что дальше? А ничего, — огрызнулся бродяга и уткнулся в миску.

Он прекрасно понимал, что думает о нем жрец, и это раздражало его, однако и поболтать с кем-нибудь ему хотелось, а потому вскоре он снова заговорил.

— А скажи, грабят варвары город? — спросил он. Нутхес промолчал, и бродяга ответил себе сам: — Грабят, конечно. Вот и мы с Бу в Тшепи идем. Тшепи — город большой, глядишь, и для нас что-нибудь найдется…

— Не найдется. Варвар все пожег.

— Вот-вот, точно так нам сотник и сказал: придет варвар и все сожжет. Это тот сотник, что нас с Бу спас от петли. Хотел нас в армию взять — денег, жратвы и баб сулил. Только мы ночью удрали. Ни к чему нам армия, нам и без нее хорошо. Эй, жрец, а что за камушек ты нес? Это что, талисман?

Нутхес понял, что бродягам попался один из вербовщиков, который готов был собирать в войско всякий сброд. Узнав, что хотел, жрец замолчал и задумался о своих делах.

— Ты не молчи, жрец, — сказал ему бродяга. — Будешь молчать, я тебе оба глаза выколю и уши прижгу. Сразу все расскажешь. И под нос себе не бормочи ничего, все равно не испугаюсь. Ты ке маг, в паука меня не превратишь. Бу чародеев за много лиг чует. Он и камешек твой почуял… Ты говори, жрец, не молчи. Тогда, может, и доживешь до утра зрячим.

— Это не драгоценный камень. Это магическим предмет, — отозвался Нутхес.

— Ты что, глухой? — взвился бродяга. — Я тебе разве по уху дубинкой съездил? Я знаю, что в твоем камешке есть магия. Мне сказал об этом Бу. Я хочу знать, какая магия. Может быть, твой камень умеет превращать глину в золото?

— Нет, — ответил Нутхес.

— Нет? — переспросил бродяга. — Жаль. Тогда какой в нем прок?

Нутхес облизал сухие губы. Нужно было что-то придумать.

— Это глаз бога Сатха, — соврал он.

— Глаз? — переспросил бродяга. — Видно, твой Сатх очень мелкий?

— Не гневи бога, — нахмурился жрец.

— Ладно, не буду, — пожал плечами бродяга.

— Если долго смотреть в этот кристалл, можно его увидеть, — продолжил Нутхес. — Можно спросить о чем-нибудь. Только Великий Змей не любит, когда его беспокоят, и тем, кто задает вопросы, выжигает мозг. Вот почему смотреть в этот камень опасно. Можно лишиться рассудка.

Нутхес замолчал.

Бродяга тоже не проронил ни звука. А его спутник, высунув язык, старательно вылизывал блюдо. Нутхес смотрел на это чудо во все глаза: язык Бу был явно не человеческий — длинный, тонкий и липкий.

Бродяга-кхешиец поднял голову и, сощурясь, пристально взглянул на жреца.

— Не пойму, врешь ты или нет, — признался он. — Наверное, нет. Бу мне так и сказал, чтобы я не смотрел на камень, иначе случится беда.

Бу повернулся к приятелю и свистнул.

— Знаю, — ответил тот.

Тогда Бу поднялся и, взяв пустое блюдо, пошел к реке.

— Кто он? — поинтересовался Нутхес. — Я никогда не видел таких людей. Мне померещилось, или у него и правда зеленая кожа?

— Да, это неудобно, — согласился бродяга. — Когда мы входим в город или деревню, я заставляю Бу вымазаться глиной. Чтобы люди на него не глазели. Бу этого не любит.

— Откуда он родом?

Бродяга долго не отвечал.

— Его народ живет на Краю Света, — наконец сказал он. — Жрец, ты слышал что-нибудь о людях-птицах, которые живут на Краю Света?

Нутхес покачал головой.

— Край Света — это там, где кончается пустыня, — пояснил бродяга. — Я оказался там не по своей воле. Знаешь, я видел огромную шахту без дна, вырубленную посреди каменного плато. Ее стены были гладкими, словно камень оплавился, как стекло. А потом я увидел, как в ту шахту садилось солнце, Гнездо, в котором жил Бу, находилось у самого плато…