Тени Богов. Искупление

Сначала Гледе было не до отца. Она суетилась над Мактом, стараясь не залить слезами обезображенную руку брата, тем более, что Макт именно культей почему-то пытался прикрыть лицо, чтобы уже его слезы, покатившиеся из глаз после известия о смерти матери, никто не принял за слабость. Затем отгоняла Скура, пока не поняла, что умение йеранского колдуна кстати, и уже вместе с ним смазывала воспаленный обрубок лечебными снадобьями, послушно повторяла какие-то заклинания и обрабатывала внушительную ссадину на затылке Макта, которая и послужила причиной его пленения. Потом приводила в чувство Брета, обратившегося в набитую соломой куклу над телом Друкета. Вслед за этим вместе со Скуром осматривала Ходу, который с трудом держался на ногах, но странно не сводил с нее глаз, смазывала еще чьи-то ссадины, пока не наткнулась взглядом на лицо отца. Губы его дрожали, словно не могли выбрать — скривиться в усмешке или в гримасе боли, глаза застыли, уставившись в пустоту, руки не находили места, на висках и лбу блестел пот. Торн тяжело дышал и то и дело ощупывал дрожащей правой рукой левую, словно сейчас, сию минуту готов был переломить ее в локте и отдать сыну.

— Папа! Папа! — повторила она несколько раз, пока он не расслышал ее и и не стер с лица безумную улыбку. — Папа, ну что ты? Все будет хорошо.

— Ты слышала, что он сказал? — спросил Торн.

— Да, — закивала Гледа, — я все слышала.

— Он сказал, «ту самую руку», — прошептал Торн.

— Ну и что? — не поняла Гледа.

— Он сказал — «ту самую руку», — кажется, был готов разодрать себе глотку Торн. — Ты не знаешь. Но тебе и не нужно. «Ту самую руку»!

— Я все знаю, — поймала отца за руки Гледа. — Макт не рассказывал, но я все знаю. И мать знала.

— Лики знала? — обмер Торн.

— Знала, — кивнула Гледа. — Еще и беспокоилась, чтобы ты сгоряча глупостей не наделал. Перестань терзать себя, папа. Главное, что Макт жив. Все хорошо. Понимаешь? Все хорошо!

— Все хорошо, — в отчаянии повторил Торн и как будто выдохнул. — Не знаю, как будет. Сейчас — хорошо. Почти хорошо. Нет, очень хорошо. Может быть, остаться здесь? Чувствую, что везде будет хуже. Здесь — хорошо.

Она оглянулась, словно впервые увидела лежавшие вокруг трупы и части тел, вдохнула запах тлена, дурманящий запах крови, поморщилась от ужаса, который пропитал древние камни.

— Нет, надо уходить.

— Надо уходить, — хрипло закашлялся Хода. — Я же говорю, вот помилование. Отец не соглашался, но Шэк оказался въедлив. Разбирался, обнюхивал там все. На воротах Урсуса не было ни одного йеранского стражника. Все оказались нанятыми Браном. А наши стражники лежали в караулке. Зарезанные. К тому же казна пропала. Шэк даже представление отправил Стахету Вичти на его сына. Скандал будет громким, Триг этого так не оставит. Но нам в любом случае надо идти домой. Или в Хайборг, или в Опакум.

— В Опакум, — пробормотал Торн. — Там дед моих внуков, если что со мной, только он их сможет защитить. А ведь девки Брана должны были убить и Макта, и Гледу. Какой же я слепец. Сам их привел сюда. Убийц.

— Они убили Друкета, — всхлипнул Брет.

— Ты и в самом деле думаешь, что это твой отец? — спроил Торн. — Не больно-то он на тебя похож. Впрочем, я не видел твоей матери. Что за медальон он тебе дал?

— Просто медальон, — прошептал Брет, затягивая шнуровку на груди. — Я не буду его открывать, пока не подойдет человек и не попросит об этом. Кто-то незнакомый… Если Друкет не был моим отцом, может быть, именно мой отец должен найти меня?

— Лучший способ находить — не терять, — проворчал Хельм. — Эти девки не просто ловкие демоны, они еще ловчее! Мы бы их все равно не догнали! На всех лошадях испорчена узда. Когда только успели?

— Они отлично сражались, — добавил Падаганг, прикидывая, какой из найденных на телах людоедов мечей лучше повесить на пояс. — Вдвоем даже тебя, Торн, могли бы одолеть.

— Обитель смиренных — особое место, — пробормотал Торн. — Когда-то, много веков назад там была наставница, которую они до сих пор считают богиней. Я, кстати, сам брал несколько уроков у нынешней настоятельницы. Конечно, если она еще жива. Лет тридцать уже прошло.

— Ее звали Аммой, — подал голос Вай, вытирая попавший ему в руки клинок полой собственного балахона. — Ту древнюю наставницу. Я был в надвратной часовне этой обители, сопровождал кардинала, там до сих пор фреска с ее изображением. Обычная женщина. Вроде не старая, но седая. Белые волосы. Не богиня. Это ересь.

— Они не отстанут, — уверенно сказал Соп. — Или погибнут сами, или убьет твоих детей, Торн. Если верно то, что я слышал про райдонских дев, то для них главное — дело. Все остальное можно преступить.

— Значит, я убью их, — процедил сквозь зубы Торн. — Брет, а что в свертке?

— Нож, — как будто вздрогнул Брет. — Вырезанный из камня нож. Но это же не подарок, просто посылка. Ведь так?

— Странная посылка, — проворчал Скур. — Обертка-то как будто кровью вымазана! С чего бы это? Кровь, это такая штука… Сказал бы я…