Тени исчезают в Раю

– Где ты будешь учиться? Ты же с Атована. В штольни нырять?

Ну, надо же! Чет запомнил, откуда он. Детектив подставил пустой бокал под пивной бочонок. Напиток бил под напором, поднимая шапку белой пены.

– А у вас море есть? – спросил Коллингейм у рыжего.

– И море у нас есть, и оборудование теперь тоже. Натренируемся-а… По самое «не хочу».

– Я, кстати, Алекс, – представился он.

– Том, – назвался сосед.

– Зверь, – с вызовом произнес рыжий, широко щерясь в ожидании реакции.

Подумаешь, «Зверь». У Алекса в отряде был «Гад». Высокий, худощавый, с ядовитой улыбкой. Резкий, как отдача от ручного миномета. Погиб в одной из схваток с пиратами. А так – мировой был мужик, космическая пыль его праху.

– Айвен, – поднял руку лысый. – А это мистер Джонсон.

Бородач кивнул, в очередной раз подчеркивая, что остальная компания – его персональные шуты. И, возможно, телохранители.

Коллингейм отхлебнул горьковатой пены и попытался зайти с другой стороны:

– А если фитнес-инструктором?

– Фитнес-инструкторы здесь живут не столько на зарплату, которой… – тут он на языке ненормативной лексики сказал «совсем нет», – сколько на чаевые. Возраст у тебя практически пенсионный, но сложение ничего, – он уважительно окинул взглядом торс детектива. – Так что если ты готов оказывать клиентам интимные услуги, то можешь попробовать.

– Клиенткам, – с намеком поправил Чета рыжий Зверь.

– Клиенткам – чаще, клиентам – выгоднее, – тем же тоном ответил сёрфер.

Будь Алекс в обычной роли, он бы попросил Чета поделиться опытом оказания интимных услуг клиентам, но сейчас детектив выступал в чужой весовой категории.

– М-да, печалька… – скорчил он огорченную физиономию. – Я, в отличие от аборигенов, пожалуй, не готов раскрывать… глубину своей души.

– У кого душа уходит в пятки, а у кого в… – непечатно закончил Том, заржал и одобрительно хлопнул Коллингейма по плечу:

Мужики поддержали его дружным смехом.

– Я вот только не понял, – продолжил Алекс. – Ты говоришь, что аборигенами тут рады заткнуть любую дыру. Они покорные и чисты на руку, но при этом подлые и лживые людишки. У меня это всё не складывается.

– А чему там складываться? – недовольно ответил сёрфер. – Вообще их дурацкой верой им предписано быть добросовестными, честными, не воровать, не трахаться на стороне. Ну, еще штук сорок всяких запретов, больших и маленьких.

– А если они их нарушат? – влез Алекс.

– У них там свой суд, скорый на расправу. Могут пожурить, а могу и в песок по голову закопать. Без права на апелляцию. И вообще: не перебивай. Но в их этой долбанной религии есть такая приписочка мелким шрифтом: «Если что-то делается во имя веры или единоверцев, а правда может этому помешать, то верующий имеет полное право соврать».

Это был последний кусочек паззла. В голове Коллингейма сложилась картинка, простая и очевидная настолько, что хотелось постучаться головой о стол. Он выхватил с блюда, практически из-под руки Чета, трех оставшихся чилимов. На уязвленное выражение, проступившие на лице, Алекс заметил:

– Я ж, как-никак, телохранитель… – Он полез к комму и изобразил на лице озабоченность: – Ой, мужики, хорошо с вами, но мне пора.

Он в пару глотков допил пиво, встал из-за стола и огляделся в поисках официанта. Пират появился, словно призрак из моря. Алекс приложился чипом браслета в считывающей поверхности и, обернувшись к новым знакомым, поднял руку в знак прощания. Зверь ему зеркально ответил. Остальные проигнорировали. Но какая разница? Как только детектив покинул бар, он набрал Себастьяна.

Глава 13

К номеру они с Себастьяном подошли одновременно. На мрачном лице китиарца читалось «Ну?». Детектив пропустил его в номер, захлопнул дверь и прошел в комнату. Постель, которую Алекс оставил в полном беспорядке по причине спешки, была убрана в нишу. Номер бы обставлен по-дневному: два кресла, кофейный столик с крохотной упаковочкой печенья и двумя бутылочками дешевого сладкого пойла. Ежедневный «комплимент» от отеля, входящий в стоимость путевки, разумеется.

– Будешь? – щедро предложил Коллингейм, усаживаясь в одно из кресел. Печенье он обычно подъедал, а питьем брезговал. Он и дома такую приторную химию не употреблял.

Китиарец помотал головой, сел во второе кресло и вопросительно уставился на детектива.

– Как ты думаешь, что могло заставить Тайни рвануть в космопорт рано утром, с вещами, не предупредив тебя или меня? – спросил Алекс, крутя в руках бесполезный пока комм.

Себастьян неуверенно пожал плечами, не понимая, к чему Коллингейм клонит.

– Ничего! – получилось слишком громко и слишком эмоционально, поэтому Алекс попытался взять себя в руки. – Правильный ответ: «Ничего», – сказал он уже спокойнее. – Ни Лола, ни твоя Кайса, ни… – детектив чудом поймал на языке «моя» и с паузой продолжил: – Тайни никуда ни к кому не уезжали. Местные нам врали.

– Все? – удивился китиарец.

– Вообще, я думаю, что врали бы все, – подумав, ответил Коллингейм.

Теперь задумался Марсо.

– Думаешь, они работают на Триаду? – наконец произнес он.