Тени исчезают в Раю

Кайса вновь была валькирией. Ее роскошные волосы были уложены в высокую прическу. С одной стороны – строго, с другой – очень женственно. Яркая косметика оттеняла природную красоту блондинки. Она была одета в деловой костюм с юбкой-футляром. Журналистка сидела на высоком, вроде барного, стуле, и ее ноги в высоких шпильках, хитро уложенные одна на другую, казались просто бесконечными. Рядом восседал огромный и невозмутимый, как скала, Себастьян Марсо, в парадной форме Космического десанта. Знаки отличия подтвердили – да, Себ уже был полковником. Стремительная карьера. Но, учитывая, что в тылу он никогда не отсиживался, вполне закономерный итог. На третьем стуле сидел плюгавенький штатский, скорее всего – представитель администрации. На четвертом – седой бородатый мужик, одетый в традиционные одежды местных: рубаху почти до пят, штаны, сланцы, белый платок с ободком. Когда Алекс сунул нос в зал, он был набит, как банка шпрот. Были заняты все сидячие места, и даже на ступенях сидели люди. Алекс устроился у стены возле входа.

Кайса рассказывала присутствующим о древней культуре аборигенов. О вынужденной мере – воровстве жен, тех девушек, кому не посчастливилось найти счастье в современном мире. Журналистка дала слово местному «авторитету», который осудил выходку молодежи, но признал ситуацию безвыходной. Блондинка добавила в пастораль ложку дегтя, поинтересовавшись о том, как живется женщинам в гаремах, и есть ли у них шанс получить образование, работать и т. д. Старик повторил слова Махмеда об осветительной роли женщины в жизни мужчины. Словно по заказу, в зал вошел недавний пленник. Он, казалось, не замечал никого вокруг и смотрел только на Кайсу и Себастьяна, который взял ее на руку. Коллингейм потянулся корпусом к портье и тихо произнес:

– Такова жизнь. Чтобы быть рядом с джиннийей, нужно быть джинном.

– Ты тоже джинн? – с насмешкой спросил Махмед.

– Не-а, – честно признался Алекс.

– Он рыцарь, – послышался сзади голос Роул.

Коллингейм и Махмед синхронно оглянулись.

– Это такой джинн, только человеческий, – пояснила китиарка, протискиваясь перед Алексом и забираясь ему под руку. Детектив осторожно прижал ее к себе и сунул нос в макушку, вдыхая знакомый пьянящий запах.

– Простите, – прошептал Махмед и стал опускаться на колени.

– Что вы делаете? – зашипела Тайни. – А ну-ка сейчас же поднимитесь! Не привлекайте внимание. – И добавила: – Творец простит!

– Тай, пойдем, – шепнул Коллингейм ей на ухо.

Чем кончится шоу, он сможет посмотреть и в записи.

– Ты ужинала? – спросил детектив, когда они отошли от зала.

– Можно сказать, да, – ответила его принцесса, и на удивленный взгляд пояснила: – Себастьян мне вколол питательный раствор и взял кое-что на первое время.

Коллингейм будто врезался в стену и повернулся к Тайни:

– Этот ублюдок тебя не кормил?

– Алекс, моя работа связана с риском, – Тай тоже остановилась и посмотрела детективу в глаза. – Это был неприятный опыт. Но я была к нему готова. Такое может случиться с любой из нас. И даже с любым.

Роул говорила спокойно, ровно, будто это Алекс, а не она, оказался объектом насилия. И теперь она его успокаивала. Мир сошел с ума!

– Когда ты работаешь в одиночку на незнакомой планете, – вещала Роул с умным видом, – среди незнакомых людей, нужно отдавать себе отчет в том, что с тобой может случиться всё, что угодно. Я – отдавала. Я сама выбрала свою профессию. Я сама согласилась играть роль подсадной утки.

Вот! Вот он, корень зла. Дело не в том, что Алекс – неудачник с периферийной планеты; и не в том, что где-то есть совершенный Майер. Дело в том, что она – сама. Зачем он нужен женщине, если она – сама? Сама выбрала профессию. Сама попалась маньяку. Сама себя убедила, что это совершенно нормально. Будто не ревела у него на груди несколько часов назад. Ревела, потому что не могла не понимать, что из этого веселого приключения могла и не вернуться. Ладно, ей всё равно. Потому что она – сама. А как после такого «я – сама» жить Алексу?

– Подсадная утка иногда может оказаться в зубах хищника, – продолжала Тайни. – Ее могут даже поломать…

Видимо, на этих словах выражение лица детектива стало настолько говорящим, что фонтан откровений заткнулся.

– Прости, – сказала Роул тихо. – На самом деле, мне очень приятна твоя забота.

Сделала шаг вперед и спрятала лицо у Алекса на груди. Коллингейм прижал ее к себе и молча покачал в объятиях из стороны в сторону. Безо всяких мыслей в голове.

– Пойдем гулять? – предложил детектив самое банальное, что можно было предложить в этой ситуации.