Тени острова Дронов (СИ)

Магистральная дорога привела их, наконец, к вырастающим из земли толстенным железобетонным укреплениям Бастиона, с прорезями бойниц, с темнеющими провалами пробоин и выбоин, с орудийными башнями — из некоторых до сих пор торчали под разными углами ещё не снятые чёрные стволы. На фоне более тёмного западного небосвода, подсвеченный начинающейся алой зарёй востока, величественный комплекс Бастиона смотрелся очень хорошо — призрак былого могущества, казалось, ожил и снова контролировал все морские подступы и подлётные пути к Острову. И снова не было пощады ни одному ворогу, осмелившемуся оказаться в зоне досягаемости его мощных орудийных систем. Даже чудилось — в утренней тишине разнеслось пение серебряного горна, зовущего к приведению гарнизона и всех силовых систем крепости в полную боевую готовность. И слышалось лязганье оружия, грохот тяжёлых сапог, выкрики команд и звуки плещущихся на ветру тугих полотнищ гордых стягов и вымпелов. Неподвижность, отсвечивающих алым, бетонных глыб, выглядела более нереальной, нежели вся кажущаяся, призрачная жизнь вокруг них — камни Острова помнили былое могущество и славу, и упорно сопротивлялись туману забвения.

Дорога приблизилась к цитадели, протиснулась между двух полуразрушенных казематов, развернулась широкой утоптанной площадкой, и разбежалась по разным сторонам грандиозного сооружения ручейками тропинок, разводя путников к самым его злачным и замечательным местам.

Мэт тяжело вздохнул, притормозил, отстегнул и взял наизготовку свой новый боевой топор. Подобрался и стал внимательнее посматривать по сторонам и под ноги. Мало ли что. А Антон, сверил с картой, выданной ему Педро, показания ГЛОНАССа. Немного поразмышлял, и уверенно выбрал тропинку, ведущую на подъём и слегка вбок от магистрального направления. Штурм таинственного Четвёртого Бастиона можно было считать начавшимся.

—

**** *

Короче, залетели мы с Валетчиком, конкретно. Конкретней некуда. И главное что безо всяких на то предупреждений — влетели, и всё тут. Типа, нормально-нормально, и тыц! Вляпались. А вроде так всё неплохо начиналось…

Подходим мы рано утром к Бастиону этому, Четвёртому. Хорошо подходим, никто нам не мешает. Удивительно — никого вокруг нет, даже странно. Вот у нас возле Шухарта или в районе Третьего Бастиона, народ и день и ночь шастает почём зря. То из деревни на Бастион, то из Бастиона в Факторию, то дальше на юг, или вообще оттуда сюда. Ну, ночью-то, конечно, движение потише. Но, бывает что и наоборот — это когда крысоловы облавы устраивают. Крысы в темноте активней себя ведут, не то, что люди. Хотя у людей разные ведь часовые пояса проживания бывают. Для кого и ночь — день. В смысле, Земля-то круглая, поэтому люди на Острове всегда есть. Я это к тому объясняю, что странно — почему народу-то не видать?

Как вымерло — никого и тишина подозрительная. Ещё и вид у Бастиона жуткий такой — с востока утренняя заря подсвечивает его красным, а на западе, на заднем плане, — фон тёмный, сине-фиолетовый. Всё так ярко и контрастно смотрится, всё такое три-дэ и три-же и такое ощущение, что вот-вот гроза грянет. Ну, как оно бывает — низкое Солнце контрастно освещает медленно наплывающую, разбухшую, тяжёлую, чёрную грозовую тучу, всё вокруг замерло в тревожном предгрозовом ожидании, и красиво и тревожно, и напряжение так, нарастает, нарастает. А потом ка-а-ак, грюкнет… Да… Жуть. Вот и здесь такое же ощущение. Сильно смотрится, едрёна-матрёна.

Ну, вот… И нет, значит, вокруг никого. То есть, вообще никого. И так мне тревожно стало на душе, как от неба предгрозового. С чего это, думаю, народ-то подевался? Все говорят, что ходить на Четвёртый очень трудно и опасно, всё заблокировано «инквизиторами» с их дурацкими заморочками, а где «инквизиторов» нет, там ловушки — сплошные мины и огнемёты. А мы тут идём, как по тундре — тыща кэмэ налево, тыща кэмэ направо — всё чисто до самого горизонта, ни одного лемминга не видать. Что-то, думаю — нехорошо тут, как-то, думаю — неспроста. Полярная лиса притаилась в засаде. В смысле — прямое ощущение опасности, аж в носу свербит. А хороший нос, как известно, за неделю кулак чует. И муторно мне тут стало, и тоскливо, и жалко уже, что я в эту авантюру ввязался и Валетчика от неё не уберёг. А тому — всё боком, прёт себе на Бастион, как танк, по сторонам почти не смотрит — целеустремлён, не иначе. Ну, и я за ним, а куда же деваться? Кто же ему поможет, если что…

Подходим мы к стенам укрепления почти что вплотную, Валетчик оборачивается, и говорит мне, указывая пальцем чуть ли не в небо:

— «Вон там, наверху, где провал, и должен быть вход, который нам нужен. Пойдём наверх».