Тени пустыни

Удивительно, Хэйм ни словом не обмолвился об этом — сгори его отец! английском лекаре, лезшем с непрошеными советами и поучениями и голову которого он, Керим — хан, предложил в подарок русскому доктору. Керим — хан, хихикнул от удовольствия, какую штуку тогда отмочил.

Но Хэйм и не заикнулся об Уормсе… Очень удобен этот Хэйм. Он говорит, когда нужно, и молчит, когда удобно. Что ж! Значит, Керим — хан сейчас очень нужен инглизам, раз они молчат. В случае чего они подняли бы такой крик по поводу Уормса, что и на другом конце света было бы слышно. Промолчал Хэйм и по поводу последнего мятежа белуджей против персидских властей. Славную стрельбу устроил Керим — хан, когда эти болваны — чиновники хотели навязать его белуджам шапки — пехлевийки. О аллах! Со времен своего предка патриарха Нуха белуджи носят чалмы. Позор надевать какие — то похожие на кастрюли шапки с козырьками. Здорово саданули тогда белуджи чиновников и жандармов. Жаль только, не уберегся тогда Джиндхан, друг и побратим Керим — хана, — попал в лапы тахмината. Но Керим — хан и на этом выгадал, не растерялся, высквалыжничал патроны у инглизов… Врага не грех обмануть… И, разгромив персов в славных боевых схватках, непобежденным ушел в Афганистан… Удобный человек индус Хэйм, ни о чем не вспоминает. Значит, Керим — хан очень и очень нужен инглизам, если они делают вид, что ничего не произошло. Конечно, Хэйм — частное лицо. Но Хэйм дал понять, что инглизы не причинят Керим — хану никаких беспокойств, если караван из семисот двадцати семи верблюдов не выйдет из Большой Соляной пустыни к границе Афганистана… А Джаббар заверил, что персидское шахиншахское правительство тоже ничего не услышит и не увидит.

Все ясно. Кто — то, благодарение аллаху, отдает в руки белуджей бесплатно много, очень много новеньких винтовок, пулеметов и патронов. Могущество белуджей неизмеримо возрастает. Керим — хан уже видел, как перед ним пресмыкаются персидские чиновники, как они лебезят и заискивают перед его силой. Это очень хорошо. Но…

Керим — хану не очень нравилась одна оговорка Хэйма. Захваченное оружие Керим — хан должен направить против… большевиков. Всех белуджей, способных носить оружие, надо как можно скорее двинуть в поход на север на помощь вторгшимся в Страну Советов джунаидовцам.

Хэйм сказал:

— Мы все люди корана. Все мы мусульмане. Бог не терпит неверия кяфиров большевиков. Все мусульмане объединяются в джихаде. Мусульманский мир обрушил меч на головы собак гяуров.

— А англичане — сгори их отец! — они разве правоверные? — спросил Керим — хан.

— Час англичан не пробил. Когда придет время, я первый пойду против англичан. Но разве большевики не отобрали у белуджей овец и коней? Разве о поношение и позор! — жены Керим — хана не томятся в плену у безбожников большевиков?

При напоминании о гареме в глазах Керим — хана потемнело. Он ослеп от ярости. Он жадно слушал слова Хэйма.

— Не упускайте момент. Время гибели страны нечестия пришло. Не могут взирать мусульмане, как попирает Россия священные города Бухару, Казань, Самарканд, средоточия исламского благочестия, как жен и дочерей правоверных оскверняют кяфиры. Меч — ключ к небу и аду. Ислам — религия меча. «Убивайте неверных всюду, где вы их ни встретите!» — так говорил пророк в суре девятой, в стихе пятом «Меч» в книге книг коране. Не опаздывайте! Уж воины ислама под водительством великих борцов за веру Ибрагим — бека и Джунаид — хана вторглись в пределы страны большевиков, истребляя неверных и возжигая свет истины для верующих. Всякий извлекший меч из ножен за веру получит награду. Несметная добыча ждет белуджей.

При одном слове «добыча» Керим — хан облизывается. Но уж слишком скучно, нудно рассуждает этот мусульманский проповедник с английским именем Хэйм и с английской постной рожей. Такие точно поучения изрыгал из своего рта и тот болван доктор, обезглавленное тело которого точат черви в песке на берегу Герируда. О том, что надо истреблять неверных, Керим — хан и сам знает. Слышал. Особенно когда у неверных много овец и полнотелых жен и дочерей. Приятно сидеть на ковре убитого врага, ласкать жену врага, пересчитывать золотые монеты врага, ездить на коне врага. Но неприятно, когда враг силен и метко стреляет. Он, Керим — хан, и без сладкоречивых проповедников наизусть помнит слова пророка, да произносят имя его с благоговением! Хэйм твердит: «Не опоздай! Не опоздай!» Обидно, если из — под носа у тебя стащат сладкие куски. Обидно, если жирная часть добычи попадет в лапы туркмен или узбеков… Но Керим — хан уже крепко обжегся разок на неверных большевиках. Керим — хан еле ноги унес тогда из Иолотани.

Да, вчера Хэйм торопил. Керим — хан раздумывал. Хэйм предложил задаток — вьюки семисот двадцати семи верблюдов. Керим — хан возьмет задаток, но… подумает еще. Задаток хорош, но за него придется проливать кровь, а каждая капля крови белуджа стоит дороже самого тяжелого верблюжьего вьюка.