Тени пустыни

Но старого джадида не удалось уже сбить, и он упрямо повторил:

— Земледельцам нравится иметь землю. А конокрад Ибрагим — бек привел в Таджикистан старых помещиков, чтобы отобрать землю у земледельцев. Надо понимать душу земледельца — дехканина. Кто дает ему землю, за тем он и пойдет. Еще поэт Навои утверждал: «Земледелец — опора государства…» Большевики имеют в коварном уме то, чего нет в башке конокрада Ибрагим — бека.

— Где сейчас главнокомандующий войсками ислама? — перебил Джаббар. Он дошел до Самарканда? До Бухары?

— Конокраду не видать Самарканда, Ибрагим — бек разбит.

— Разбит?

— Нестройные, разрозненные остатки полчищ конокрада рассеяны Красной Армией, и — о урок истории! — войска ислама разбиты мусульманами… Говорят, таджик, красноармеец таджикского батальона, зарубил трех наших… Ему кричат: «Кого убиваешь? Ты разве кяфир?.. Мы же братья мусульмане». А он: «Разбойники вы!» Пятнадцатый эскадрон узбекского кавалерийского полка под командой Бекджанова разгромил знаменитых курбаши Хурам — бека и Мулла — Саида. Мусульмане рубили мечами мусульман.

— Бекджанов… Это же мусульманин?

— Да, командир… В Красной Армии сейчас узбеки, татары, таджики. Советские мусульмане. А тысячи крестьян… их называют краснопалочниками. Вооружены палками, а берут в плен вооруженных с головы до ног воинов ислама. Я всегда говорил, и Бехбуди говорил, и все мы, джадиды, говорили уже десять лет назад: «Ислам — знамя, но ветхое знамя. Обветшало, порвалось… Великие, прекрасные принципы стерлись. Нужно другое знамя… Нужно знамя туранизма… Кто сейчас ради молитвы порежет палец руки? Никто. И все из — за таких, как Ибрагим — вор. Лошадей крал Ибрагим и говорил: «Аллах!» Людям горло перерезал и говорил: «Аллах!» Девушек насиловал и говорил: «Аллах!» Кто уважает Ибрагима — конокрада?.. Имя свое, имя командующего войсками ислама, он извалял в навозе.

— Опять спорите.

— Я не спорю… А туркмены? Туркменский полк у станции Джебел стойко держался против нашего мусульманского воинства до прихода бронепоезда… Вся операция Ишик — хана провалилась из — за туркмен… Туркмен вы взяли на себя, господин Джаббар. Вы же теперь туркменский сардар..

— Где Ибрагим — бек сейчас? Я должен немедленно, сейчас, встретиться с ним, найти его. До Бухары близко… Он по плану должен уже приближаться со своей армией к Бухаре…

— Далеко ему до Бухары… Никогда он не дотянется своей рукой до Бухары. Ибрагим — бека разгромили в долине Сурхана. Говорят, в узбекском полку сражается как лев какой — то Нормухамедов… Он гонит Ибрагим — бека. Ибрагим — бек ранен. Упал с коня и сломал руку. Сейчас он бежал на восток, в горы Баба — Тага.

В словах Заккарии Хасана Юрды звучали злорадные нотки. Старый джадид, просвещенный аристократ, переполненный до краев поэзией и сословной спесью, белая кость, презирал выскочку Ибрагим — бека, разбойника и вора, конокрада и мужлана. С ужасом Заккария всегда думал: а вдруг это животное, этот душегуб вступит в благородную Бухару и начнет душить… душить?..

— Но это гибель… поражение… Вы рубите сук, на котором сидите. А где Абдулла Кагар, где командующий силами ислама в Бухаре?

— Вот еще один вор… каторжник… Зайцем мечется по степи. Дела его плохи… Разве можно людям подлого сословия, черным людям, вверять великое дело борьбы с большевизмом?.. Им в этой жизни лишь бы деньги, а в той гурии и гульманы*… Просвещенные мусульмане, великие умы… Гаспаринский!.. Чокаев!.. Балидов!.. О, идеи мусульманского единения проповедовали в России одиннадцать газет и четыре журнала… Светлые идеалы…

_______________

* Г у л ь м а н ы — райские прислужники.

— Журналы? О! Ко всем чертям идеалы… — Джаббар чуть не сказал: «Старый болтун…», но предпочел спросить: — Что происходит здесь?

— На Аму — Дарье? От Керков и Бассаги до Чарджоу тишина.

— Вы же обещали поднять речных туркмен. Вы клялись. Оружие получили? Раздали?

— Увы, никто не хочет… не нашлось… кто бы возглавил. Голытьба, черный народ не хочет… Немного джадидов есть, ходжей, ишанов из бывших баев. Однако все боятся… Тихо живут… Лягушки в болоте.

— А вы… вы сами?

— Что мы?.. Мы — мудрец… философ… Мы — не воин.

— Вот видите, а еще вопите: Ибрагим — бек вор, конокрад. А Бухара? Что говорят в Бухаре? Где сардар Мулла Дехкан Ачилов?

— Бухара спит. Бухарцы боятся шума, крови. А Ачилов что? Переоделся в милицейскую форму, отобрал пятнадцать двустволок и ушел куда — то. Ищи его. Что он, с Красной Армией воевать захочет? Трус он. Вот аксакал Нуров поумнее. Не побоялся в Кассане собрать баев. Посовещались. Решили: хлеба большевикам не давать, пункты Заготзерно разграбить, Ибрагим — бека встретить.

— Ну!

— Да только беда. Посланные навстречу Ибрагим — беку вернулись с носом. Пропал Ибрагим — бек. Совсем пропал. Наши воины начали хорошо. В Миранкуле под Самаркандом кооператив разорили. Учителя и бригадира в колхозе расстреляли. В Багрине две арбы товаров захватили, двух коммунистов зарезали, одного милиционера повесили. В Китабе тоже четырех коммунистов убили.

— А вы, джадиды? Что вы делаете? Каждая минута дорога!