Тени сознания

Ян со счастливым вздохом откинул голову на подголовник массивного кресла. В свесившейся вниз ладони удобно устроился пузатый бокал, на дне которого плескался недоступный большинству смертных многолетний виски. Его заточили в бочке в тот год, когда Ян появился на свет. Избранный наследник Тройнов, будущее рода.

Медленно подняв руку, он пригубил напиток и почувствовал привычное, жаркое удовольствие осознания, что разрушает нечто ценное, уникальное и прекрасное. Вкус подчеркнул это ощущение.

Ян разжал пальцы.

Бокал не разбился – прокатился по густому ковру, роняя темные капли, и замер в неподалеку.

На грудь соскользнули мягкие, умелые руки. Забрались под халат, принялись осторожно гладить плечи. Еще одна женщина разминала ступни, изредка касалась волосатых пальцев губами и негромко при этом постанывала. Обе приехали вместе с ним из дворца, чтобы исполнять любое желание, и давно лишились одежды.

Граф расслабился под этими прикосновениями. Чуткие руки осторожно спустились ниже, развязали пояс халата. Ян не пошевелился – лениво. Женщины каким-то образом это поняли, их влажные рты принялись за работу. Граф опустил веки, погружаясь в наслаждение. Одной ладонью он прижал покрепче темноволосую, ритмично двигающуюся голову. Но мыслями был не с безымянной профессионалкой, а с той, чьё имя знал прекрасно, и которая близко не смогла бы так ублажать.

Прохладное прикосновение сквозняка заставило графа недовольно открыть глаза. Кто посмел?!

Худощавый светловолосый маг стоял в нескольких шагах и смотрел поверх головы своего господина. В одной руке он крутил телефон, оглаживая пальцами гладкие бока. Темноволосая и не думала останавливаться, а ее подруга вопросительно посмотрела на гостя и, не дождавшись реакции, продолжила разминать ноги графа.

– Что ты тут забыл? – злобно прорычал Ян, чувствуя близкую разрядку.

– Срочное собрание Королевского Совета, – равнодушно ответил Гарл. – С вами связаться не смогли… что неудивительно. Через полчаса начало.

– Исчезни.

Закрыв глаза, Ян сосредоточился на божественной, изматывающей пульсации в паху. Он схватил темноволосую за волосы, прижал к себе, вынуждая замереть. Она послушно терпела, ждала, пока он не проживет каждую положенную секунду эйфории.

– Мм… Да, Аори, детка…

– Аори? – поинтересовался Гарл.

Ян отпихнул женщину и недовольно покосился на мага. Тот и не думал уходить – отошел к секретеру и как раз наливал коньяк в совершенно неподходящий для этого высокий бокал.

– Есть ли что-то более необычное в нашем мире?

Граф нехотя поднялся, оставив халат валяться на кресле. Тяжело ступая, он приблизился к массивному шкафу. С панелей на него смотрели ухмыляющиеся резные морды – почти вся мебель спальни вышла из рук Маккинов, а они умели оживлять любые материалы. Особенно те, что уже бывали живыми.

– А ведь она немало сделала для Астрали, – заметил Гарл, отхлебывая из бокала.

– Я знаю, как Арканиум ее отблагодарил. Никак.

Повинуясь властному жесту, женщины бросились прочь из комнаты, и Ян принялся неторопливо одеваться.

– Неужели мало других девушек?

– Покажи мне еще хоть одну с другой планеты.

Скептически поджав губы, маг покачал головой.

– Или Арканиум готов ввязаться из-за нее в открытый конфликт? Со мной?

Ян расхохотался и повязал галстук поверх тонкой шелковой рубашки. Подхватив с полки духи, брызнул ими пару раз, заглушая запах попойки.

– Откровенно говоря, нет. Для нас уже не осталось ничего уникального в этом щуплом тельце.

– О, вы просто не в состоянии оценить, насколько она чиста и невинна. Насколько яркие и неподдельные эмоции, без тени лжи или фальши.

– Невинна? Аори?

Гарл, не сдержавшись, криво усмехнулся.

– Невинность – это нечто большее, чем физиологическая характеристика женщины, дорогой мой маг. Это способность доверять, находить в мире радость, прощать людям подлость.

– И, как я понимаю, вы хотите лишить ее еще и этого, граф?

Ян не ответил, задумчиво оглаживая пальцами подбородок.

Зал Королевского совета напоминал Аори театр. Рельефные колонны тянулись к высокому, украшенному лепниной и росписью сводчатому потолку. Вниз на длинных прозрачных шнурах свешивались такие же тонкие колбы люстр. Сцену заменял огороженный помост с тремя массивными резными столами, а декорации – огромный экран, практически неразличимый на фоне стены.

Короткие ряды стульев с темно-синими бархатными сидениями полукругом спускались к помосту. Их разделяли узкие, похожие на низкие трибуны столы. Здесь размещалась публика попроще.

По бокам в стенах зияли темные провалы лож – одна для короля, вторая, чаще всего пустая, – для Главы Арканиума. Впрочем, Реодор тоже редко обозначал свое присутствие, предпочитая игнорировать заседания или же скрываться в непроницаемой темноте.

Десять лож бенуара, подковой охвативших зал на почтительном отдалении от королевской, принадлежали родам. Некоторые пустовали уже долгие десятки, а то и сотни лет.