Тени трона

— Об этом я и говорю, — продолжил Гленард. — Ненависть. Неприязнь к чужакам. Она не только в людях. Она в каждой из рас, вовлеченных в эту многовековую распрю. Люди, спасавшиеся от холода и голода, пришли на эту землю с севера, из Шеангая, после Падения Звезды, потеряв девяносто шесть людей из каждой сотни. Альвы не тронули людей в тот момент только потому, что были заняты методичным уничтожением зоргов, пришедших с юга в поисках спасения от жары и засухи. А вот бьергмесы в методах борьбы с людьми не стеснялись. Потом и альвы, расправившись с зоргами, решили избавиться от людей, но нас было уже слишком много. И эти конфликты продолжаются уже больше пятисот лет. Ты говоришь, о ненависти, Ниара. Об обиде. Она есть в каждой из сторон. Мы говорим о разобщении и о недоверии к чужакам. Но разве это только людская черта? Многих ли вы знаете людей, которых приняли к себе альвы? Есть ли люди в бьергмеских подземных городах? Как к людям относятся зорг дажиды? Разве хотите вы жить вместе с нами? Нет, вы хотите прогнать нас, и тогда, непременно, как вы считаете, ваша жизнь наладится. Чем же вы, на самом деле, отличаетесь от нас? Чем?! Единственная раса, которой удается, кажется, жить в относительном мире со всеми остальными, это вархи. Я очень мало знаю о вархах, но я подозреваю, что за этим стоит какая-то очень жесткая философия и, естественно, территориальная обособленность общин вархов.

— Ты недалек от истины, Гленард, — согласился Роллен. — Всё гораздо сложнее, но очень общие причины ты отметил верно. И ты прав, взаимная ненависть мешала и мешает сейчас расам и народам полноценно жить вместе. Но мы не хотим в один момент всё переменить. Мы хотим простой вещи. Мы хотим, чтобы нас уважали в Империи так же, как уважают людей. Посмотри на Ниару. Она альвийка. Ее родители, знатного, между прочим, альвийского рода, сбежали по личным причинам от альвов в Империю. Ее отец много лет честно и славно служил в армии Империи. Потом начал заниматься торговлей и достиг определенных успехов, стал уважаемым человеком, то есть альвом. А потом местный барончик со своими прихвостнями решил, что нечего альву богатеть на его земле. Пришел и убил и его, и его жену, а всё имущество забрал себе. Ниаре, к счастью, удалось сбежать. Она пыталась искать суда, законного суда для того барона, но над ней только смеялись. Вот именно такие ситуации мы и хотим уничтожить. Мы признаем очевидное, вы уже хозяева этих земель. Но дайте и тем, кто живет на той же земле, и кто служит той же Империи, пусть и отличаясь длиной ушей или формой зубов, те же самые права, которые имеют все жители Империи!

— И поэтому, ты хочешь войны, Роллен? — Гленард наклонился вперед, всматриваясь в глаза варха. — Большой кровавой войны? Ты думаешь, по итогам этой войны у вас появится больше прав? Нет, это приведет только к полному уничтожению всех нелюдей, кто сейчас живет в Империи. И еще к уничтожению огромного количества людей. Вот, что несете вы.

— О какой войне ты говоришь, дружище? — удивился Ардэн. — Мы просто почикаем лишних герцогов и дадим народу право выбрать себе правителя. Право, которого у них никогда не было. А теперь будет. Почему Императора избирают только те, кому посчастливилось родиться в замке? Пусть избирает весь народ. И пусть каждый получит возможность претендовать на трон.

— Идея хорошая, Ардэн. Но то, что вы предлагаете и делаете, сейчас приведет лишь к тому, что вы оставите и Империю, и герцогства без правителей. Хочешь поднять восстание? Хочешь, чтобы народ грабил замки и вешал баронов и графов вместе с их семьями на башнях? Так будет. А что потом? А я тебе скажу, что. Власть в каждом баронстве захватят мелкие местные бандиты. Они будут со своими бандами устанавливать свои порядки, жестокие и ужасные. Дать каждому право выбирать, говоришь? Прекрасная идея! Только народ не готов к этой идее сейчас. Лет через пятьсот, может быть. Но не сейчас. Сейчас, если ты пустишь эту кровавую волну, ты через год осознаешь, что Империи не существует, а существует только лоскутное одеяло, разрываемое на части мелкими атаманами мелких баронств. Ты им скажешь про выборы, они тебя же и поднимут на мечи без разговоров за такие слова. И потом начнут друг с другом огнем и мечом выяснять, кто из них круче. Ты не продвинешь нас вперед, искусственно насаждая новые порядки с помощью убийств. Ты отбросишь нас снова на пятьсот лет назад, во времена войн мелких королей.

— Ладно, Гленард, ты сказал много слов, почему мы не правы. И сейчас, и тогда, — остановил его Роллен. — Я думал над твоими словами, и я не могу сказать, что ты однозначно не прав. Та картина, которую ты рисуешь, возможна. Но проблема есть, и ты ее видишь. Ты знаешь, как ее решить? У тебя есть лучший путь? Или ты просто критикуешь нас?