Тени за тишину в Адском лесу

Прошло еще часа два. Сайленс подумывала срезать через чащу, но риск сбиться со следа и сделать крюк был слишком велик. К тому же светящиеся голубые метки казались… чем-то реальным, путеводной нитью из света в окружающей тьме. Эта нить символизировала их с дочерью безопасность.

Обе отсчитывали шаги между метками, поэтому не сильно пропустили поворот. Стоило меткам на несколько минут пропасть из виду, как мать с дочерью, не говоря ни слова, повернули обратно и принялись разглядывать обочины. Сайленс волновалась, что это будет самой трудной частью охоты, но они с легкостью нашли место, где банда свернула в Лес. Знаком послужил светящийся отпечаток копыта: одна из лошадей наступила в мочу другой и наследила в Лесу.

Сайленс опустила мешок на землю, достала гарроту и, приложив палец к губам, жестом приказала Уильям-Энн ждать возле дороги. Девушка кивнула. В темноте было не разобрать выражение лица, но ее дыхание участилось. Одно дело не бояться выходить из дома по ночам, другое — остаться в Лесу одной…

Сайленс накрыла платком банку с голубой светопастой, сняла обувь и чулки и крадучись растворилась в ночи. Каждый раз, как она так делала, ей казалось, что она снова ребенок, отправившийся с дедом в Лес. Перед каждым шагом она босой ногой проверяла, не зашуршат ли листья, не хрустнет ли ветка.

Она словно наяву слышала наставления деда насчет того, как пересечь шумный участок, определив направление ветра и подстроившись под шелест листьев. Дед любил Лес, пока однажды тот не забрал его.

«Никогда не называй эту землю адом, — говорил он. — Уважай ее, как опасного зверя, но не нужно ее ненавидеть».

Тени скользили меж деревьями, почти незаметные в темноте. Сайленс старалась держаться от них подальше, но какая-нибудь все равно то и дело проплывала мимо. Для человека столкновение с тенью может закончиться смертью, хотя это редкость. Если теней не злить, они отступают от подошедших людей, словно их отгоняет легким ветерком. Пока двигаешься медленно, а именно так и надо, с тобой ничего не случится.

Сайленс снимала платок с банки, только когда хотела проверить, нет ли рядом меток. Паста подсвечивала теней, и те, что сияли ярче, могли ее выдать.

Неподалеку послышался стон. Сайленс замерла, сердце едва не выпрыгивало из груди. Тени не издают ни звука, это человек. Она принялась бесшумно и настороженно осматриваться, пока не увидела мужчину. Он хорошо спрятался между корнями дерева, но пошевелился, массируя виски. Его настигла головная боль от яда Уильям-Энн.

Поразмыслив, Сайленс крадучись обошла дерево и присела на корточки. Прошло пять мучительных минут, прежде чем мужчина, шурша листьями, снова потянулся к вискам.

Сайленс ринулась вперед, набросила гарроту ему на шею и туго затянула. В Лесу удушение — не лучший способ убийства. Слишком медленный.

Дозорный забился, судорожно хватаясь за горло. Тени поблизости застыли.

Сайленс затянула гарроту туже. Ослабленный ядом дозорный попытался достать ее ногами. Она попятилась, не ослабляя хватку и не спуская глаз с теней. Те озирались, словно принюхивались животные. Некоторые начали тускнеть, их цвет менялся от белого к черному.

Плохой знак. Сердце в груди грохотало, как гром.

«Проклятье, да сдохни уже!»

Наконец бандит вздрогнул в последний раз и обмяк. Затаив дыхание, Сайленс прождала еще несколько мгновений. Казалось, прошла вечность. В конце концов тени побелели и уплыли в разные стороны.

Сайленс сняла гарроту и облегченно выдохнула. Потом сориентировалась и вернулась к Уильям-Энн.

Дочерью можно было гордиться: она спряталась так хорошо, что Сайленс заметила ее, только когда та прошептала:

— Матушка?

— Да, — отозвалась Сайленс.

— Слава Запредельному. — Уильям-Энн вылезла из-под дерева, где пряталась в листве, и, дрожа, взяла Сайленс за руку. — Ты нашла их?

— Убила дозорного, — кивнула Сайленс. — Остальные четверо, должно быть, спят. И теперь мне понадобится твоя помощь.

— Я готова.

— Идем.

Они отправились обратно. Уильям-Энн осмотрела труп дозорного, не выказывая жалости.

— Один из них, — прошептала она. — Я его помню.

— Конечно, один из них.

— Просто хотела убедиться. Раз уж мы… ну, ты понимаешь.

Недалеко от поста дозорного обнаружился лагерь. Четверо бандитов спали в скатках в окружении теней, как осмеливались только рожденные в Лесу. В центре лагеря, в яме виднелась маленькая банка с пастой: так свет был не слишком ярким и не выдавал их, но его хватало, чтобы разглядеть лошадей, привязанных в нескольких футах на другой стороне лагеря. Зеленый свет также подсвечивал лицо Уильям-Энн, и Сайленс поразилась, увидев не страх, а сильный гнев. Уильям-Энн быстро превратилась для Себруки в старшую сестру и защитницу и, несмотря ни на что, была готова убивать.

Сайленс указала на крайнего справа бандита, и Уильям-Энн кивнула. Это была самая опасная часть плана. После полудозы любой из них мог проснуться от шума, пока убивают его товарищей.

Сайленс вытащила просмоленный мешок и вручила его Уильям-Энн, потом достала молоток. Не боевое оружие, о каком рассказывал дед, а обычный инструмент для забивания гвоздей. И не только.