Теон-Стрелок

Тибольт смотря на спину проводника, думал о том, как все будут чествовать его после освобождения Кайса. Слишком долго он оставался в тени отца и младших братьев. Он не уступал в силе Лайлу Свирепому Вепрю и сегодня докажет это всем.

Проход по мере приближения к крепости-городу становился шире и теперь уже солдаты могли идти не в два, а в три ряда.

Как сказал Тибольту Кеннос Хилл, Кеннинги построили это проход века назад и всегда ремонтировали его, как только появятся первые признаки ветхости. Кайс нередко подвергался нападкам железнорождённых, ведь место это было стратегически важным для нападения на берега Запада. Вот лорды Кеннингов и перестраховались, давая шанс своим потомкам сбежать в случае если Кайс всё-таки падёт.

Страхи давно почивших лордов подтвердились, а вот построенный шанс на побег оказался бесполезен. Частично. Выжил и сбежал только бастард.

“А ведь основатель Кеннингов и сам был железнорождённым, присягнувший королям Запада” — внезапно вспомнил Тибольт, — “во всех Кеннингах из Кайса течёт кровь Геррока Шлюхина Сына, захватившего Кайс с помощью шлюх”

— Вот тут вход в темницу Кайса, — прошептал внезапно остановившийся бастард. Он обернулся к Тибольту и тот кивнул двум рослым солдатам и те полезли по лестнице наверх. С небольшим скрипом, но скрытая в каменном полу крышка (люк) раскрылась, открывая взор на тёмные своды захваченной крепости-города.

Темницы были пусты, и никто её не охранял. Беспечность железнорождённых позволила тихо залезть всей сотне Тибольта. Темницей называлось отдельное здание, стоящее недалеко от замка.

Пол сотни отправились к воротам, пробираясь по стенам и перебивая дозорных, прежде чем те затрубят тревогу. Остальные же во главе с Тибольтом отправились в другое место.

Ясно освещённой мчалась через дымчатые облака подробное и тонкое очертание луна. В лунном свете всё было видно, но лишь едва. Но глаза Тибольта ясно увидели повешенных и заколотых раздетых горожан, воткнутые на пики головы бедняг, растерзанный труп септона заколотый в своей же септе и распятый на семиконечной звезде. Его отряд шёл по полупустому городку, перебивая попавшихся на пути сонных захватчиков, и встречая лишь горстки выживших стариков и изнасилованных женщин.

“Остальных увели в невольничество” — гневно подумал Крейкхолл, перерезая глотку одному железнорождённому, — "Какая бессмысленная жестокость!"

Они ворвались в открытый донжон Кайса стремительно, не дав врагам опомниться. Сам Тибольт первым вошёл в казармы и тут же ополоснул своим мечом голого железнорожденного. Не успевшие облачиться, захватчики дрались отчаянно, но безуспешно.

Началась резня — Тибольт, словно его древние предки, взревев от ярости и начал рубиться, полностью отдавшись инстинктам. Перерезанные шеи, проткнутые животы, отрубленные руки — все это пролетало мимо глаз Тибольта, пока его тело инстинктивно действовало.

— Запад! Запад! — сквозь зубы прошипел Крейкхолл, подходя к упавшему на пол от такой ярости хлипкому железнорождённому. Его испещренное в оспинах лицо в полутьме было поглощено страхом и первородным ужасом от такого зрелища — перепачканного с ног до головы кровью великана, что убил своим мечом многих его сородичей.

Меч расколол череп надвое, так много сил вложил в этот удар Тибольт.

Внезапно он понял, что враги кончились — всё помещение, бывшее казармой железнорождённых, было залито кровь и забито трупами.

— Крейкхолл! — радостно заорали солдаты, осознав, что они победили. Их было всего полсотни, но они практически перебили весь гарнизон, застав его врасплох.

В донжон уже ворвались сотни западников, впущенные той посланной полусотней диверсантов. Несколько десятков островитян заперлись в главном зале, но быстро смастеренный таран прошиб несколькими ударами дверь и последние захватчики были перебиты. В плен никого не брали.

Ночь сменилось утром. Редкие лучи солнца прорезались через серую хмарь. Но даже эти редкие лучи казались кровавыми и красными от крови, пролитой ночью. Тибольт, стоя на стене, с неким спокойствием наблюдал за этой редкой картиной на Западе. После боевого бешенства, эмоции как будто оторвало, и наследник рода Крейкхолл воспринимал всё отрешённо.

— Милорд, — тихо, но чётко произнёс появившийся рядом Кеннос Хилл.

“Вскоре он станет Кеннингом — больше некому продолжить род”

— Скажи мне, Хилл… сколько ладьей железнорождённых у нас теперь в руках? Те, что стояли в порту Кайса.

— Пять, — кратко ответил бастард.

— Это хорошо, — улыбнулся сир Тибольт и посмотрел в сторону моря, — это славно!.

“Время платить по счетам”

Глава 49

Теон с воодушевлением на лице отмечал очередную точку на карте крестом. Ещё одна деревня разграблена и вольный капитан, сделавший это, отдаст определённый процент награбленного своему королю, как сюзерену. Он присягнул Грейджою на время и обязан был отдавать четвёртую часть награбленного тому, кому дал клятву. Цицерон оказался прекрасным способом узнать, что происходит во многих местах Простора.