Теон-Стрелок

Уроки наставника ещё не выветрились из головы мальчика. И сомнительно, что выветрятся — Король любил спрашивать что-нибудь из того, что он рассказывал несколько месяцев назад.

Эрих осторожно вошёл в покои Грейджоя. Король Железных Островов сидел за своим столом и читал раскрытое письмо. Паж медленно, но верно приблизился к нему и поставил на стол кружку наполненную водой.

Наставник коротко взглянул на него, а потом бросил взгляд на стоящего у двери стражника.

— Можешь идти, — Харлоу уже хотел обернуться и выйти из комнаты, но его внезапно остановили.

— Подожди, — переменил решение король, — постой тут, в углу. Думаю, тебе стоит присутствовать.

— Как прикажете, ваше Величество, — поклонился мальчик и встал в углу. С этого места ему открывался прекрасный обзор на бушующее за замком море через маленькое окошко, закрытое мирийским стеклом. Стекло было сделано достаточно качественно, чтобы юный Харлоу мог хорошо видеть все, что за ним происходило.

Краем глаза Эрих заметил, как король вновь перечитал письмо и уставился на дверь.

“Как хорошо, что нет рядом этого цветного чудовища” — с радостью подумал Эрих. Эта странная птица, говорящая, словно человек и цветастая, словно хвастливый вождь из Летних Островов раздражала до дрожи в коленях. Наставник назвал его неизвестным для всех именем Цицерон. Что оно означало, и какой имеет смысл, король так и не счёл объяснить своим подданным.

Эрих вспомнил внезапные падения тухлой рыбы на его голову, резкие пробуждения ночью от громких оскорблений прямо в ухо, странные маленькие пятна на его шерстяном одеяле и иногда одежде, постоянные оскорбления при любом удобном случае и даже воровство! Цицерон любил украсть у него определённую вещь, вроде бляхи или сапога, и выбросить в море, прямо на его глазах.

Казалось, попугай возненавидел его, как только мальчик стал пажом у тогда ещё наследника, Теона Грейджоя.

Эти чувства к птице были взаимны. Харлоу не раз пытался отомстить, но каждая попытка проваливалась, а наставник откуда-то узнавая об этом, просил больше этого не делать.

Это немного обидно, но паж смирился с этим, особенно когда Цицерон стал часто пропадать.

Кареглазый, среднего роста и в бригантине стражник по имени Вент оповестил своего короля о прибытии гостей.

— Прибыл лорд Сандерли, капитан Бейлон, лорд Саймонд Ботли.

— Пропусти их, — повелительно махнул рукой Теон.

Дверь открылась, и в покои короля вошли вышеназванные личности. Было бы не точно назвать их покоями: спал и обедал король в другой комнате. Это, скорее был личный кабинет.

Первым вошёл лорд Саймонд Ботли. Третий сын нынешнего хозяина Лордпорта и его наследник. Самый старший из братьев погиб в битве на Закатном Море, а второй сын лорда Ботли встал на сторону мятежницы Аши Грейджой и погиб в Резне на Вече.

Теперь Саймонд наследник. Хотя его отцу не стоит беспокоиться за своё наследие — за Саймондом ещё трое сыновей, которые в случае чего, подхватят наследие, если и Саймонд поймают свою стрелу в брюхо или меч в глотку.

Ботли был на редкость высок, черноволос и сероглазый. Облачённый в повседневные одежды, он был спокойным и рассудительным человеком. Эрих видел его часто отплывающим из Щитовых Островов в сторону берегов Мандера.

“Вот бы король отправился на рейд и прихватил меня с собой!” — помечтал юный Харлоу. Но, к сожалению, наставник получил тяжёлые раны и не может вести за собой войска. Временно не может.

Следующим вошёл Тормор Сандерли в несколько более богатых одеждах, чем Ботли, с вышитым гербом на груди — падающим в море утопленником. Ткачи постарались на славу, герб был вышит довольно искусно, заметил королевский паж.

Тормор Сандерли приходился королю родственником — бабка короля была Сандерли. Не то чтобы это много значило и имело особое значение для короля. Но все видят, что Король-Стрелок, как его иногда называют, благосклонно относится к ним. Шёпотки, слухи и тихие разговоры.

Находясь постоянно рядом с королём, Эрих мог наблюдать разные ситуации и моменты. И слышать многое.

Последним зашёл капитан Бейлон. Бейлон Кольценосец. На его руках было множество колец, из разных материалов, но все они, без сомнения, качественной отделки с вставленными драгоценными камня, качественной огранки. Вольный капитан, присягнувший королю на время в его кампании в Просторе.

Бейлон пришёл к королю в отличие от знатных островитян в доспехах и ничуть не стеснялся этого. Не то чтобы лорда Сандерли или Саймонда Ботли можно было уличить в некой аристократичной нежности, каким славились лорды Вестероса. Вовсе нет.

“Андальские традиции широко протиснулись в нашу историю, Эрих” — говорил ему король, и Харлоу, поначалу не понимающий, какие это традиции протиснулись в их историю, стал догадываться, что имел ввиду наставник.

В этом вольном капитане было видно что-то такое, что сильно отличало его от остальных присутствующих в помещении людей. За его спиной не было замка, длинной вереницы знатных предков и унаследованного состояния. Кольценосец вообще не был знатным человеком, даже бастардом.