Теорема сводных (СИ)

Мда уж. Жизнь моя, прям, приобретает новые краски. Задумываюсь над тем, что сказала девушка. “Теодор никого к тебе не подпускает” — прокручиваю её слова в голове, но никак не могу найти объяснение этой фразы. Во мне бушуют сомнения: так ли это?

Доедая морковку и витая в своих грузных мыслях, краем глаза замечаю Ганса и его друга. Мгновенно, практически не понимая, что я делаю, прижимал ко столу, чтобы тот меня не заметил. Нет, я не боюсь его, тем более, в стенах университета. Мне просто неприятно находиться с ним рядом, тем более после того случая. Ловлю себя на мысли, что он выглядит достаточно бодрым, не считая огромных синяков на лице. Но, по всей видимости, он пришёл к декану, но никак не на пары. Выглядывая из-за спин других учеников, провожаю огромную спину взглядом, и, как только громила скрылся из виду, тяжело выдыхаю.

Пронесло. Понимаю, что скоро начнётся последняя пара, а после, мне нужно будет как-то доедать до дому. Мария-Луиза вряд ли меня подвела, а друзья Теодора сегодня не появлялись мне на глаза. Тихонько вздыхаю от безысходности ситуации и поднявшись со скамьи, убираю за собой мусор, а после, следую на пару. Сейчас огромный перерыв в универе. Многие вышли на лужайку, чтобы подышать свежим воздухом, кто-то направился в комнату отдыха, которая располагается в небольшом внутреннем дворике с огромными ветровыми окнами. Кто-то и вовсе пошёл в ближайшую кафешку. У многих есть окошки, а вот моей группе не повезло.

Я до сих пор ни с кем ещё толком не общаюсь: не было времени познакомиться, да и косые взгляды в свою сторону я собираю ежедневно. Это всё даёт мне неуютное чувство “чужачки”, с которой никто не хочет общаться. Немного грустно, потому что, не так я представляла учебу за границей, но, что есть, того не отнять. Подойдя к кабинету, замечаю, что около неё ютятся студенты. Староста пытается всех перекричать, но получается у неё это очень плохо. Её зовут Нинель и она афроамерика, однако, уже не первое её поколение живёт в Германии. Она говорит на немецком с группой:

— Нет, мы никуда не пойдём, пока декан не скажет, что делать!

Какая-то девочка восклицает из толпы:

— Ну он же заболел! Видишь в расписании?

— Должна быть замена! — настаивала она на своем. — Мы не можем уйти!

— Да ладно тебе, Нинель, — говорят кучерявый парень с зелёными глазами, закинув рюкзак за спину, — поставишь нас притуствие, сложно что ли?

— Нет, так не пойдёт, — тараторит Нинель, что мне приходится вслушиваться в её речь. — Мы будем ждать, пока…

На горизонте появляется декан. Женщина стремительно идёт к нашей группе и остановившись около неё, громко заявляет, что пары и не будет. Кто-то расходится сразу же, кто-то что-то спрашивает у декана, на что женщина, отвечает с милой улыбкой. Я поджимаю губы в плотную ниточку и…

На горизонте появляется Ганс. Машинально разворачиваюсь спиной и иду обратно, на выход. Очень боюсь, что он меня заметил, но, полагаю, с такого расстояния, мало что можно развидеть. Ускоряю шаг и вытаскиваю телефон. Пока спускаюсь по лестнице, терзаю себя сомнениями: звонить ли Теодору, чтобы он меня забрал? Хотя, с другой стороны, мы не договаривались, чтобы он меня забирал сегодня. Отвезти - да, но забрать… Эти мысли въедаются в мой разум, мешая и отвлекая меня от всего, что происходит вокруг. Не замечаю, как выхожу на улицу, вдыхая прохладный аромат весеннего ветерка. Остановившись, продолжаю крепко сжимать телефон в руке, по-прежнему, не решаясь позвонить Теодору. Тяжело вздыхаю, будто бы найду силы в себе позвонить сводному. Но нет, не нахожу.

— Прохлаждаешься?

Басистый мужской голос возвращает меня на землю. Я медленно разворачиваюсь и понимаю, что передо мной стоит Ганс.

Мы смотрим друг другу в глаза.

— Я тут учусь, — спокойной говорю ему, а у самой сердце в пятки убегает.

— Точно, — усмехается свинорылый, выдавив ехидную улыбку. — Твой братец отшиб мне мозги, ты в курсе?

Сглатываю тягучую слюну. Ощущаю, как дрожь обвивает мои колени, заставляя каменеть ноги.

— А я то всего лишь хотел с тобой поболтать, — говорит Ганс и делает два шага навстречу мне. Его шаги огромные, и, мне чудится, что надо мной возвышается грозовая туча. — Разве из-за этого бьют?

Замираю, как хамелеон на ветке. Взгляд Ганса наполнен ненавистью и грубостью. Это отчетливо просматривается в радужке его глаза. Он склоняется ко мне, отчего я машинально дёргаюсь назад.

— Или же… он не твой брат, а?

— Он мой сводный брат, — пытаюсь сказать твердо, но мой голос дрожит. — Что тебе нужно, Ганс?

— Ничего, — лыбится тот. — Просто хотел бы с тобой погулять.

— Мне некогда.

Больше не проронив ни слова, я разворачиваюсь и иду в противоположную сторону, в другой выход. Ноги сами несут меня быстрее, чем не хотелось бы, и, я замечаю, что через какое-то мгновение я перехожу на бег. Однако, чья-то сильная рука дергает меня за локоть. В ужасе разворачиваюсь и понимаю, что это Ганс меня остановил.

— Я с тобой еще не договорил, куколка, — произносит на немецком, как самая подлая змея, практически шипя на меня.