Возникает вопрос, доступно ли следователю, судье непосредственное восприятие некоторых фактов, входящих в предмет доказывания. Многие авторы на этот вопрос отвечают отрицательно. Так, М. М. Гродзинский писал: «Наиболее простым способом установления того или иного факта является непосредственное его наблюдение. Но в уголовном процессе способ этот исключен. Преступление, составляющее предмет судебного исследования, представляет собой факт прошлого по отношению к моменту судебного разбирательства, и, следовательно, непосредственное наблюдение судом данного события не может иметь места». Действительно, та система фактов, которая образовывала единое событие преступления, к моменту производства по делу относится уже к прошлому и поэтому стала недоступной для непосредственного восприятия следователя, судей. Событие преступления «распалось» на ряд фактов, из которых одни перестали существовать (например, нанесение удара, поведение потерпевшего в момент совершения преступления и т. п.), а другие потеряли свои первоначальные свойства, интересующие следователя и суд. О непосредственном познании подобного рода фактов можно говорить лишь применительно к их очевидцам (свидетелям, потерпевшим и др.), но не к судье, следователю. Но в событие преступления входят и некоторые другие факты, которые после того, как преступление совершилось, продолжают в определенных случаях существовать в неизмененном виде или изменились, но не утратили важных для дела свойств. Как правильно указывалось в процессуальной литературе, к этой группе можно отнести:
1) некоторые факты, относящиеся к материальным последствиям совершенного преступления (обгоревший дом, обезображенное лицо потерпевшего и др.);
2) сохранившиеся продукты преступной деятельности (подделанный документ, изготовленный самогон и др.);
3) найденные предметы преступного посягательства (похищенный костюм, часы и др.);
4) обстановка на месте совершения преступления;