Теория доказывания в уголовном судопроизводстве

Звукозапись как прием вербальной формы фиксации имеет известные преимущества перед протоколированием. Она позволяет зафиксировать не только содержание показаний, но и акустическую сторону допроса, которая содержит большее количество информации, нежели протокол допроса, но не получает своего отражения в протоколе. Воспроизведение звукозаписи оказывает большее эмоциональное воздействие, нежели оглашение протокола допроса. Наконец, звукозапись обеспечивает передачу особенностей речи допрашиваемого, индивидуальность его языка, что также бывает затруднительно, а иногда и невозможно отразить в протоколе допроса.

Однако в ряде отношений звукозапись уступает протоколированию. В ней содержится много избыточной информации; использование записи и поиск в ней нужного материала технически затруднены; звукозапись требует особых условий для долговременного хранения пленки, специальных мер предосторожности от случайного повреждения[287]. Сложность доказывания принадлежности записанных на фонограмме показаний данному лицу при возникновении сомнений или оспаривании этого обстоятельства сводит на нет многие преимущества звукозаписи перед протоколированием.

Графическая форма фиксации доказательств заключается в запечатлении доказательственной информации путем зарисовки объектов или исполнения графических знаков, выражающих обусловленным образом фиксируемую информацию.

Зарисовка как прием фиксации исторически предшествовала применению в этих целях технических средств и обычно сопутствовала протоколированию. В настоящее время зарисовка чаще всего производится в "аварийных" ситуациях, когда по каким-либо причинам не представляется возможным применить технические средства запечатления внешнего вида объектов.

Зарисовка сохраняет свое значение как средство материализации мысленного образа, содержащего доказательственную информацию, особенно при создании рисованных портретов по показаниям свидетелей, потерпевших, а иногда и обвиняемых.

Составление планов и схем - наиболее распространенный прием графической формы фиксации доказательственной информации. Схемы и планы могут быть изготовлены как лицом, передающим информацию субъекту доказывания (свидетелем, потерпевшим, обвиняемым, экспертом и т.п.), так и самим субъектом доказывания при опосредствованном или непосредственном описании. Можно выделить следующие разновидности схем и планов, составляемых субъектом доказывания при непосредственном описании и фиксирующих:

а) обстановку места производства следственного действия: осмотра места происшествия, следственного эксперимента, обыска и др.;

б) расположение и пути перемещения участников следственных действий;

в) размещение технических средств фиксации информации при производстве следственных действий, если это имеет доказательственное значение или необходимо для оценки зафиксированной доказательственной информации.

Изготовление чертежей как прием графической формы фиксации может принести пользу "главным образом в случаях сложного взаиморасположения характерных особенностей на осматриваемом объекте"[288]

. Чертеж, подлинность и точность которого не вызывают сомнений, может играть роль графической модели отсутствующего объекта и служить источником доказательственной информации.

В следственной и экспертной практике все большее распространение получают предметная и наглядно-образная формы фиксации доказательств.

Изъятие предмета в натуре - с нашей точки зрения, наиболее предпочтительный в подавляющем большинстве случаев прием предметной фиксации. Однако это мнение разделяется не всеми, некоторые авторы вообще не считают изъятие материальных объектов приемом фиксации доказательственной информации. Так, Г.И. Грамович, не считая изъятие предмета приемом его фиксации, полагает, что "в результате такого расширения понятия "фиксация" применение научно-технических средств как бы отодвигается на второй план, хотя, как известно, только использование этих средств может обеспечить объективное, полное, точное и наглядное запечатление информации, имеющей значение при раскрытии и расследовании преступлений"[289]. Рассуждая подобным образом, Г.И. Грамович допускает две ошибки. Во-первых, сама процедура изъятия объекта не исключает, а нередко прямо предполагает для ее осуществления применение научно-технических средств (например, изъятие части объекта со следами, изъятие обугленных документов и др.). Во-вторых, максимум информации содержит сам объект-носитель, а не любая его копия, при получении которой часть информации неизбежно утрачивается.