Теория двух бутербродов, или Рейс Берлин-Коржаполь

– Так вырубила она! Кипятком полила, чтобы слышать лучше, что скажут про суженого! – Нина покрутила у виска. – Марк был неподалеку, когда услышал звук треснувшего льда и быстрый крик. Он нырнул в воду и спас Марину. Она не выплыла бы, ноги свело, будто кто ее тянул туда, вниз. – Нина вздохнула, утерев мокрые глаза платком. – Марина так сказала.

– Сейчас с ней все хорошо?

– Я растопила баню, чтобы прогреть ее. Марина спит. – она всхлипнула и посмотрела на меня уставшими глазами. – Ты чем сейчас будешь заниматься?

– Надеюсь, выкупаться. Я тоже замерзла. – пряча покрасневшие от мороза руки в карманы пуховика, я с трудом сдерживала дрожь в теле.

– Тогда, пойди в баню и отнеси сухую одежду Марку. Он сейчас там, а после и ты попарься. Не хватало вам всем разболеться в такую пору!

– Это обязательно? Мне туда идти?

– Ты ведь его знаешь больше, чем я! А вдруг Марк не одет, и что я ему скажу? Вот ты и отнеси ему вещи! И полотенце. – Нина достала полотенце из комода. – То, которое там висит, мокрое.

Я нехотя взяла в охапку одежду и полотенце и вышла за порог.

Из постройки за домом валил дымок. Осторожно прокравшись к крыльцу, я решительно постучала.

– Кто там? – спросил любимый голос с акцентом.

Я, переведя дыхание, бегло отвечала,

– Это я, Маргарет! Принесла тебе полотенце.

– Проходи, открыто!

Я вошла вовнутрь, опустив голову, быстро закрыв за собой дверь и повернувшись к Маркусу. Заметив, что он стоит на месте и не думает двигаться в мою сторону, я подошла сама и, протянув полотенце, подняла на него глаза. Маркус, великолепный и полностью обнаженный, стоял ко мне вполоборота. Его тело, успевшее привыкнуть к тяжелому труду, приобрело более заметный рельеф. Мокрые волосы, прежде непослушно торчащие во все стороны, теперь лежали ровно и гладко, прикрывая край глаза. Гирш смотрел на меня устало, но при этом чересчур строго, одновременно оценивая действия в дальнейшем и просчитывая ходы наперед.

Я сглотнула слюну, внезапно подкатившую к губам, и пыталась заставить себя смотреть не ниже уровня его глаз. А, лучше, даже выше, но моя воля оказалась гораздо слабее страсти.

– Ты поступил очень благородно… – начала я, чтобы унять нарастающее чувство внутри.

– В бане не принято находиться в одежде. – тихо сказал Маркус.

Я послушно скинула с себя тулуп и разулась, оставив одежду в углу, на лавке.

– Все снимай! – скомандовал он, добавив что-то невнятное на немецком языке.

Охотно скинув с себя всю одежду, я расслабилась, ощутив кожей прикосновения ароматного тепла хвойных запахов.

– Ты молодец, Гирш! Не каждый отважится прыгнуть в ледяную воду, чтобы спасти девушку. – продолжала я, прикрыв наготу руками. – Если бы не ты, Марины бы не было уже в живых!

– Лед восстанавливается быстрее, чем я думал.

Гирш подождал, когда я подойду к нему. Потом развернул к себе лицом и отбросил мои волосы назад. Он касался наглым взглядом всего моего тела, пылающего от близости с ним, но рукам позволял лишь гладить мои щеки. Маркус зачерпнул воды в ковш и полил меня, начиная с головы. Теплая жидкость мягким бальзамом стекала вниз, наполняя приятным волнительным удовольствием всю меня.

– Ты не боялся, что это приду не я после баек Николая, а какой-нибудь чертенок? – неловко пошутила я, чтобы снять голодное напряжение, нарастающее между нами с каждой секундой.

– Я знаю, что это не ты. – скрипучим басом ответил он, вглядываясь в мои глаза. – Тебя пришлось бы уговаривать раздеться гораздо дольше, чем der Teufel⁴⁹! – Маркус коснулся моей шеи теплыми губами, его двухнедельная щетина заставила меня дернуться, чтобы унять щекотку.

– Я бы хотела объяснить тебе, – я осторожно коснулась его груди, вытянув перед собой руки и перейдя на шепот. – то, что ты видел там, в амбаре, не имеет под собой того подтекста, что ты подумал. Инна, она, – Маркус нежно взял мои руки в свои и вновь приблизился ближе, целуя меня в висок, пытаясь сбить с толку, но я неустанно продолжала, – все случилось так неожиданно! Не успела сообразить, что же произошло, а тут ты стоишь, и я не знала, как вести себя… – тараторила я, ловко отворачиваясь от его настойчивых попыток заставить смолкнуть мои губы.

– Очень занимательная история, – томным шепотом отвечал он, – но я бы не хотел говорить об этом! Я хочу кое-что попробовать.

– Что? – я уставилась на него в непонимании.

– Твой мед. – сладостно сказал он, сверкая нетерпеливыми глазами.

Я снова вздрогнула, осознав, что Маркус видел гораздо больше, чем я надеялась! Застыв на месте, я стоически выдерживала его жесткие и необузданные поцелуи, игравшие оттенками экстаза по моим оголенным нервам. Маркус ласкал меня так голодно, как никогда прежде; его желание, казалось, переходило все допустимые границы. Подняв голову и посмотрев на меня обезумевшими глазами, он встал с колен и, крепко схватив меня за запястье, потянул к лавке.

***

– Маркус, – робко начала я, когда мы, довольные, удовлетворенные, счастливые и уставшие после приятного занятия, вместе лежали на лавке. – Я хотела бы кое-что спросить, но не знаю, как выразить это…