Теория и история. Интерпретация социально-экономической эволюции

Одним из фундаментальных условий существования и деятельности человека является то, что он не знает, что случится в будущем. Толкователь философии истории, присваивающий себе всеведение Бога, заявляет, что внутренний голос открыл ему знание о будущих событиях.

Часть 3. Эпистемологические проблемы истории

Глава 9. Концепция исторической идивидуальности

1. Конечная данность истории

Человеческий поиск знания не может продолжаться бесконечно. Раньше или позже он неизбежно достигнет пункта, далее которого он не может продолжаться. В этом случае он сталкивается с конечной данностью – фактом, причину которого разум человека не может найти в других фактах. По ходу развития знания науке удалось найти причину некоторых явлений и событий, которые прежде считались предельными, в других фактах. Но всегда останется нечто, что для человеческого разума будет являться конечной данностью, не поддающейся анализу и упрощению. Человеческий разум не может даже представить знание, не встречающее таких непреодолимых препятствий. Всеведение для человека не существует.

Обсуждая подобные предельные данные, история обращается к индивидуальности. Особенности отдельных людей, их идеи и ценностные суждения, а также действия, направляемые этими идеями и суждениями, невозможно представить как производные от чего-либо. Не существует иного ответа на вопрос, почему Фридрих II вторгся в Силезию, кроме: потому что он был Фридрихом II. Умственные процессы, посредством которых причина некоего факта усматривается в других фактах, принято называть, хотя и не вполне уместно, рациональными. Тогда предельный факт называется иррациональным. Невозможно представить историческое исследование, которое в конце концов не встретило бы подобных иррациональных фактов.

Философии истории заявляют, что избегают ссылок на индивидуальность и иррациональность. Они претендуют на то, что обеспечивают докапывающуюся до сути интерпретацию всех исторических событий. В действительности же они концентрируют конечную данность в двух точках своей схемы, ее предполагаемом начале и ее предполагаемом конце. Они предполагают, что на старте истории существует не поддающаяся анализу и упрощению сила, например дух

в системе Гегеля или материальные производительные силы в системе Маркса. А далее они предполагают, что этот перводвигатель [35] истории стремится к определенной цели, также не поддающейся анализу и упрощению, например, к прусскому государству около 1825 г. или к социализму. Что бы кто ни думал о различных системах философии истории, очевидно, что они не исключают обращения к индивидуальности и иррациональности. Они просто сдвигают ее в другую точку своей интерпретации.

Материализм вообще стремится полностью выбросить историю за борт. Все идеи и действия должны быть объяснены как результат определенных физиологических процессов. Но это не дает возможность отвергать любые ссылки на иррациональность. Подобно истории, естественные науки в конце концов сталкиваются с данными, не поддающимися дальнейшему сведению к другим данным, т.е. с некоей конечной данностью.

2. Роль личности в истории

В контексте философии истории не остается места никаким ссылкам на индивидуальность, кроме индивидуальности перводвигателя и его плана, определяющего течение событий. Каждый отдельный человек является просто инструментом в руках неотвратимого рока. Что бы они ни делали, результат их действий необходимо включен в предопределенный план провидения.