Теория языка: учебное пособие

Александр Афанасьевич Потебня, как и Г. Штейнталь, принадлежал к психологическому направлению и был не только лингвистом, но филологом и фольклористом, одним из проницательнейших умов XIX столетия. Начав с популяризации психологического взгляда на язык («Мысль и язык», 1862) и с историко-фонетических исследований («О звуковых особенностях русских наречий», 1865), он перешёл к углубленному изучению синтаксиса восточнославянских и балтийских языков («Из записок по русской грамматике», т. 1, 1874, и последующие тома), теории литературы и поэтики литературного и народного творчества (сборник «Из записок по русской словесности», 1905).

Критикуя логицизм Ф.И. Буслаева и биологизм, в частности теорию Шлейхера о двух периодах (роста и «распада» в развитии языка), Потебня осуществил системный анализ грамматических категорий языка, учитывая взаимодействие содержания и формы. Он подробно анализирует виды форм – простые, описательные, аналитические.

Интересно его учение о двояком статусе формы в языке. Обычно форма выступает как обозначение содержания, т. е. как означающее. Потебня увидел в ней и другое – она может быть обозначаемым, следовательно, иметь самодовлеющую ценность (напр., в художественно-поэтическом тексте).

Большую теоретическую и практическую ценность, до сих пор не вполне реализованную лексикологами, лексикографами и семасиологами мира, представляет его учение о двух значениях знаменательных слов – ближайшем и дальнейшем. Ближайшее

– это общенародное, обиходное, «доступное» значение (именно оно должно отражаться в толковых словарях), дальнейшее – это энциклопедическое значение, находящееся за пределами обихода и нужное лишь специалистам и тем, кто желает знать о предмете больше и точнее.

Ближайшее значение «составляет действительное содержание мысли во время произнесения слова» (выделено мною. – В.Б.). Для общения бывают достаточны лишь «намёки» назначения, а не их полные представления. «Другими словами, ближайшее значение слова народно, между тем дальнейшее, у каждого различное по качеству и количеству элементов, лично.

Ближайшее значение соприкасается «с областью чисто личной, индивидуально-субъективной мысли», дальнейшее – «с мыслью научной, представляющей наибольшую в данное время степень объективности» [Хрестоматия 1956: 127].

Вполне вероятно, что мысль об использовании при общении лишь «формальных», «ближайших» значений слов – «этикеток», слов – «клавиш» навеяна А.А. Потебне чтением трудов В. Гумбольдта, писавшего: «Люди понимают друг друга не потому, что передают собеседнику знаки предметов… а потому, что взаимно затрагивают друг в друге одно и то же звено чувственных представлений и начатков внутренних понятий, прикасаются к одним и тем же клавишам инструмента своего духа, благодаря чему у каждого вспыхивают в сознании соответствующие, но не тождественные смыслы. Лишь в этих пределах, допускающих широкие расхождения, люди сходятся между собой в понимании одного и того же слова» [Гумбольдт 1984: 165–166]. Приведенное сопоставление может служить иллюстрацией того, как образы, возникшие в голове одного гениального ученого, через несколько десятилетий подхватываются другим и обретают форму чеканно-ясных формулировок о двух значениях слов и их различии.

Актуально учение Потебни о поэтической функции языка, о средствах создания образности текста. «Элементарная поэтичность языка, т. е. поэтичность отдельных слов и словосочетаний, как бы это ни было ощутимо, ничтожна по сравнению со способностью языка создавать образы как из образных, так и из безобразных сочетаний слов» [Потебня 1958: 9].

Научные интересы учёного были очень широки: общефилософские вопросы о языке, мышлении, психике носителей языка; почти все стороны языка – синтаксис, семантика, этимология, фонетика; диалектология и этнография, литературная и народная словесность. Во всём этом его острый ум находил неисследованные области и грани. По всем этим направлениям его дело продолжили многочисленные ученики – русский и украинский филолог и историк языка А.И. Соболевский, филолог-славист Б.М. Ляпунов, русский филолог-славист и педагог М.А. Колосов, языковед и теоретик литературы Д.Н. Овсянико-Куликовский и др.

Дополнительная литература

Алпатов В.М. История лингвистических учений. Учебное пособие. 2-е изд., исправленное. – М., 1999. С. 54–93.

Амирова Т.А., Ольховиков Б.А., Рождественский Ю.В.

Очерки по истории лингвистики. – М., 1975. С. 257–414.

Березин Ф.М. История лингвистических учений. – М., 1975. С. 31—108.

Березин Ф.М. История русского языкознания. – М., 1979. С. 62—182.

Зубкова Л.Г. Из истории языкознания. Общая теория языка в аспектирующих концепциях. – М., 1882. С. 6—45.

Кодухов В.И. Общее языкознание. – М., 1974. С. 20–49.

Кондратов Н.А. История лингвистических учений. – М., 1979. С. 37–70.