Теория катастрофы

Студенты уселись за длинные столы своих Орденов в зале приёмов Колледжа. Перед началом обеда директор представил студентам новых преподавателей гуманитарного факультета: социолога, профессора Тхимсота, а также профессора Эксмина, специальность которого директор почему-то не назвал.

Ребята набирали себе тарелки вкусных маленьких бутербродов, тянулись к бутылочкам с напитками. Первокурсники чувствовали себя стеснённо, но постепенно осваивались, прислушиваясь к разговорам соседей.

От стола преподавателей донёсся уверенный голос нового профессора-неизвестно-чего, беседовавшего с соседями:

— В Японии сакэ пьют из деревянных ящичков. Их удобно составлять в пирамиды. Культура еды на Востоке удивительна. Сидишь на циновке в традиционном ресторане старого Киото, отъезжает дверь — за ней девушка с подносом, тоже на коленках и улыбается. Она перебирается в гостиную и подаёт блюда — и всё не вставая на ноги! Когда вокруг вас ползает на коленях симпатичная девушка, да ещё и кормит — это создаёт непередаваемые вкусовые ощущения! Хотел привить в семьях друзей — нет, не прижилось…

Последняя фраза показала, что профессор — холостяк, заодно пояснила — почему.

За столом вокруг нового преподавателя сидели, по какой-то случайности, одни женщины: профессора Франклин, Майсофт, Гуслик и тренер Бенто Нджава. Литературовед Джоан Гуслик улыбалась рассеяннее обычного, а поблёскивающие глаза профессора кибернетики Майсофт пристально следили за рассказчиком. Джоан Гуслик была одета в свою повседневную широкую хламиду, зато Элен Майсофт в чёрно-белом платье выглядела очень элегантно.

— Кто этот новый профессор Эксмин? — спросил Джерри у соседей-Сов.

Сразу нашёлся знающий:

— Эскмин — писатель-интеллектуалист, автор бестселлеров «Мускулы разума» и «Искусство полемики». Он всемирно известен.

— Не люблю тех, кого заставляют любить, — косясь на профессоров, независимым тоном пробурчал Жюльен-Сова, круглолицый паренёк с умными глазами, и простёр благословляющий жест над изобильным столом:

— Друзья мои, душа человека всё-таки находится в желудке!

И стал собирать на тарелку приглянувшиеся ему бутерброды.

— Непонятно, есть ли у человека душа, — вдруг возразил новичок-первокурсник, сидящий напротив. — Но, в любом случае, в желудке ей не место.

— Ты говоришь важные вещи, — приветливо улыбнулся Жюльен. — Жаль, что ты их не понимаешь!

Все захихикали.

Новичок упрямо наклонил коротко остриженную, шишковатую голову.

— Душа — это простонародный термин для высшей нервной деятельности человека. Она сосредоточена в мозгу, и её исследуют психиатрия и психология.

— Да ты не человек, а птица счастья! — удивился Жюльен.

Джерри ещё в прошлом году подружился с этим французом, известным острословом и любимцем девочек всех Орденов; он, улыбаясь, слушал Жюльена и новичка и поглядывал на стол, за которым сидела Никки.

Леопарды веселились шумно.

— После церемонии Старой Шляпы, — хвастается Смит Джигич, — я успел положить в карман Бофику-Дракону бурчалку!

— Это что?

— Устройство размером с монету, которое периодически испускает громкие звуки бурчания живота!

Леопарды одобрительно хихикают.

Четверокурсник-Леопард живо рассказывает группе первокурсникам самое яркое событие прошлого года:

— Профессор Дермюррей отчитывает Джонни-Сову в коридоре. Кругом — масса студентов, но это его не смущает. Тут раздаётся голос, громкий и тоскливый, как лекция самого Дермюррея: «Милый профессор!» Глядим — у стены стоит дипломница профессора, вся в белом. Складывает молитвенно руки и вещает восхищённым голосом: «Какой вы красивый!» Профессор остолбенел, морда у него стала свирепая, багровая. Девица продолжает: «Поговорите со мной, а то утоплюсь…» Дермюррей зарычал, подскочил к девице и разорвал её пополам, как бумагу. Силища неимоверная! Это он настенный голоэкран разодрал, на который кто-то запустил свой ролик. Абсолютно реалистичный! Девица молвила: «Вы разбили моё сердце, профессор!» и растаяла. Всем очень понравилось — за исключением Билли-Дракона. Он от смеха растянул себе какую-то мышцу в паху…

К хохоту первокурсников присоединился и остальной стол, слышавший эту историю не менее восемнадцати раз.

«Почему люди, отмечая торжественное событие, так любят есть вместе?» — неслышно спросила Никки у кибердруга, беря с тарелки бутерброд с сёмгой и сыром.

Робби ответил тоже неслышно:

«Первобытная традиция: коллективное поедание мамонта ассоциированное с праздником. Совместная еда — это торжественный парад победы после удачной охоты.»

Загорелая и светловолосая Изабелла, заметно подросшая и похорошевшая за лето, сказала сидящей напротив Никки:

— Меня все каникулы донимали расспросами о твоей победе в Лунной Регате.

— Облёт вокруг Луны — это было сделано классно! Молодец! — с энтузиазмом воскликнул Смит Джигич, и остальные поддержали его мнение. Кудрявая черноволосая девочка, в первый раз попавшая за шумный стол Леопардов, смотрела на Никки во все глаза цвета тёмного ореха.

— Пришлось пошевелить мозгами, — пожала плечами Маугли, — ничем другим перед пилотами-профи я козырнуть не могла.