Теория катастрофы

Только и осталось, что копить желчь и выливать её на головы во всём повинных студиозусов, а между лекциями — на ещё более виноватых коллег по департаменту. Правда, признался себе профессор, это никак не приближает окончание работы над установкой, скорее — отдаляет…

Ну, хоть какая-то компенсация и психологическая разрядка у него должны быть?!

Профессор в преотвратном настроении зашёл в свою лабораторию и посмотрел на настенные часы — ровно девять. Когда ты научишься опаздывать, старый мешок с костями? Повесил плащ на крючок, ворча что-то себе под нос, и тут обнаружил на стуле возле секретарского стола (самой секретарши в помине давно не было: и денег нет, да и что там секретарить-то?) какую-то девицу.

— Сегодня никаких зачётов! — рявкнул он.

Посетительница недоуменно распахнула глаза. Профессор присмотрелся и понял, что это не студентка университета, а школьница. Совсем плохо стал видеть, заходя с уличного света в лабораторный полумрак. Лвин устыдился своей резкости.

— Что привело вас ко мне, милое дитя? — мягко спросил он, пытаясь исправить свою агрессивность. — Я не покупаю печенье у скаутов, и в школах лекций не читаю — не умею упрощать сложные вещи…

Профессор внезапно снова рассвирепел и крикнул самому себе:

— Это вечная моя проблема! Не умею подать к столу! Не повар! Да-с!

В запале он успел забыть про девочку, но она сама напомнила о себе:

— Профессор Лвин, я хотела поговорить о вашей атомно-когерентной установке для регистрации высокочастотных гармоник гравитационного излучения, — сказала она тонким голосом.

Профессор вытаращил глаза на девчонку и удивился так, как будто с ним заговорил чайник и попросил заваривать его пореже. Что за дьявольщина!

— Кто вас прислал? — строго спросил он, заподозрив неумный розыгрыш какого-нибудь студента-шалопая. Да ещё на голове у этой девицы чёрт знает что!

— Я прочитала ваши статьи в «Физикл Ревю», — терпеливо сказала девочка, — и мне непонятно, почему вы не довели свой эксперимент до конца — ведь его идея выглядит просто блестящей! По-моему, там осталось лишь достичь глубокого охлаждения рабочих кристаллов. Правильно?

Это профессора доконало (чайник продолжает насвистывать странные речи и даже перешёл на комплименты!), и он ошарашенно сел на стул. Тут до него окончательно дошло — ЧТО с таким сочувствием спрашивает девочка. Профессор вытаращил глаза, не выдержал и просто сошёл с ума — его захлестнуло злостью и понесло. Стыд! Стыд! Старый, опытный человек стал жаловаться на жизнь какому-то ребёнку! Уж лучше с чайником разговаривать — позору меньше.

Но девочка слушала пылкую и обличительную речь профессора Лвина внимательно и перебила его всего два раза, сказав:

— Не нужно объяснять про поляризацию гравитационных волн… (профессор едва успел удивиться и понёсся дальше).

— Я знаю, что такое эффект Мёссбауэра, продолжайте об установке… (профессор уже почти не удивился и ласково посмотрел на девочку).

Лвин закончил свою горькую историю и костлявым веснушчатым кулаком бессильно погрозил ободранным стенам:

— У-у, проклятая дыра, где даже мотка провода не выпросишь!

— А сколько вам нужно времени и денег, чтобы завершить эксперимент? — спросила девочка, но профессор уже очнулся и стал сам себе омерзителен за слабость словесного недержания. Так поутру, ещё не совсем пропивший мозги пьяница горько сожалеет о вечерних алкогольных откровениях с совершенно незнакомым человеком.

Но странная девочка настаивала:

— Сто тысяч? Двести?

Профессор встал и сухо, заканчивая разговор, сказал:

— Триста тысяч долларов плюс год и пятеро помощников. И им зарплату.

Девочка явно расстроилась, как злорадно отметил профессор, и спросила:

— А если уровень энергии высокочастотного гравитационного излучения на много порядков выше обычных оценок, то нельзя ли упростить установку и поставить эксперимент быстрее?

Профессор снова удивился, задумался и сказал:

— Если пренебречь всей усилительной частью установки… и уменьшить приёмную антенну, то можно сделать за полгода, но тогда нужен другой силовой блок, а это ещё пятьдесят тысяч… Зачем вы об этом спрашиваете, милое дитя?

— Профессор Лвин, я предлагаю вам перевезти всё оборудование в Шрёдингер, в Гринвич-Центр, и провести эксперимент там… Финансирование получите любое, какое нужно, и на вас будет работать десять или двадцать человек — сколько запросите. Только сроки нужно максимально ускорить.

— Кто вы?! — профессор не выдержал такого издевательства и взорвался. — Что за чепуха! Оборудование принадлежит университету, перевозка его обойдётся ещё в копеечку! Что за Гринвич-Центр? Ни разу не слышал!

Девочка кивнула.

— С администрацией университета разговор состоялся ещё вчера. Ректор с радостью согласился продать «весь гравитационный хлам», как он выразился, за семьдесят тысяч. Теперь всё в ваших руках, профессор…

Пока профессор слушал этот тонкий свист говорящего чайника, девочка что-то выписала в книжечке и подала профессору красивую бумажку. Конфетный фантик?