ТЕОРИЯ НЕБЕСНЫХ ВЛИЯНИЙ

Когда одна культура вырастает из другой, это также, по-видимому, следует аналогии с рождением человеческих детей, и происходит где-то на третьем или четвертом веке родительской культуры. Обычно эта последняя уже достигла очень высокого уровня, и основатель новой культуры является как бы ее наивысшим продуктом, соединяющим в себе все ее достижения и понимание. Например, Гаутама Будда, основатель Ранней Буддийской цивилизации, был аристократом Шакья, и соединял в себе в высшей возможной степени все, что могли дать наследственность и образование его времени; и то же самое можно сказать о Бенедикте, который, по-видимому, был основателем в VI веке н. э. Монастырской Христианской культуры.

Также очень часто в происхождении новой культуры явно прослеживается брачный союз элементов двух различных и географически разделенных культур. Так, Средневековая Христианская культура, хотя рождена была в одиннадцатом веке из тела предыдущей Монастырской Христианской культуры, обнаруживает все признаки отцовства нового знания и влияния блестящей Магометанской культуры, процветавшей в то время в Испании и на Среднем Востоке. Но полное развитие этой идеи должно ожидать до следующей главы, где будут даны более подробные примеры.

А пока мы можем сказать, что зачатие культуры, как зачатие любого другого живого творения, требует, чтобы в надлежащих условиях и в надлежащее время встретились два фактора. Вопервых, должна существовать плодородная и нетронутая почва, в которой либо не произрастала до этого ни одна цивилизация, либо такие ранние цивилизации уже умерли, оставив ее готовой для новой вспашки. За исключением очень редких обстоятельств, новая культура не может вырасти на месте, где уже существует другая. Она должна иметь свободное место, свежую почву. Вместе с тем, эта почва должна иметь свойства, присущие весеннему времени. Она должна иметь свои собственные естественное тепло и силу, которые смогут вырастить то, что будет в нее посажено. Она должна быть богатой, здоровой и плодородной.

Все это относится к пассивному, женскому фактору в зачатии культуры - к почве, в которую она будет посажена. И если мы окинем взглядом мир середины двадцатого века, мы в самом деле увидим - кроме тех областей, которые очевидно являются местом какой-то культуры в упадке, если не в предсмертной агонии, - некоторые почвы, которые, кажется, удовлетворяют этим условиям. Такая страна, как Мексика, в которой кости древних цивилизаций Ацтеков и Майя смыты начисто, а псевдокультура, заимствованная из колониальной Испании, давно умерла, и в которой при этом начинает пробуждаться огромная и новая жизненность, определенно выглядит созревшей для оплодотворения.

Чего мы, однако, не можем вычислить или предвидеть, это активный элемент в порождении культуры, мужское семя. Потому что, как мы сказали, он может исходить только из очень высокого уровня эзотерической школы, и в лице реального и необычайного человека - основателя, обладающего сознательным духом.

Такое оплодотворение мы не можем смоделировать сами. Мы можем только ждать и наблюдать, убежденные историей, что где-то и как-то это рождение новой культуры уже должно быть приготовлено.

ДУША ЦИВИЛИЗАЦИИ: ЧЕТЫРЕ ПУТИ

Мы определили сущность человека как весь его поток крови от зачатия до смерти, со всеми влияниями, которые он переносит. А его душу - как сумму всех энергий, направленных на его сознание, совокупность всех тех моментов, в которые он действительно был сознательным в своем собственном существовании и своем отношении к вселенной вокруг него.

Итак, первое, что же является сущностью цивилизации? С некой поэтической или художественной точки зрения нетрудно заметить, что каждая культура имеет свою собственную характерную природу, свою собственную "сущность". Эта сущность выражается в ее искусстве, литературе, музыке, нравах, привычках, интересах, идеалах, слабостях, модах, одежде, позах, жестах, причудах и так далее, и чтобы уловить проблеск сущности, которая стоит за всем этим, нужно все это как бы "увидеть вместе", так же, как нужно "увидеть вместе" соответствующие качества отдельного человека, чтобы найти ключ к его индивидуальной сущности.

В таких образах, как Дядя Сэм, Джон Буль, La Belle France, а также в парадоксальных символах как лев и единорог, или орел и змея, люди пытались выразить смутно чувствуемую сущность своих стран. Еще более тонкой и трудноуловимой будет сущность стоящей за всеми ими великой культуры.