Теория небесных влияний

Вечно-изменяющаяся гармония планетных ритмов, таким образом, дает нам два урока: первый, что история всегда повторяется, и второй, что история никогда не повторяется. Потому что хотя каждый цикл и возвращается с точностью, позволяющей вычислить эфемериды на три года вперед, и хотя можно с уверенностью ожидать того же побуждения к воспроизводству или войне, к теоретизированию или самоубийствам, тем не менее всегда какой-то другой цикл, пересекающий его как-то по-другому, придает сцене некий новый оттенок и другие возможности. И даже когда, в конце веков, все планетные ритмы снова вернутся в то же самое общее совпадение, то и тогда незначительное опережение одной и опоздание другой не допустят точного возвращения к тому, что было раньше. И даже выше этого, вся Солнечная Система будет находиться в другом отношении к центру Млечного Пути, и получать от него некое неощутимо новое влияние, которое, как едва слышная музыка за сценой, может изменять все отношение зрителя к пантомимической пьесе огней.

Все возвращается вновь и ничто не возвращается вновь. Потому что если бы великие совпадения действительно повторялись с точностью, тогда все было бы таким, как раньше. Через 2147 лет тот же самый Александр, учившийся у того же самого Аристотеля, повел бы тех же самых греков против тех же самых персов, и пересек бы те же самые пустыни и долины, камень за камнем, к тем же самым сказочным индийским княжествам. Создатель вселенной не так прост. Возможно, другой Александр, но какой расы, с каким образованием? Может быть, другой поход на Восток, но с каким оружием и с какими намерениями? Может быть, другой триумф в Египте - но кто играет роль, и каковы ее форма и смысл? 33а.

33а. Этот период перехода через один зодиакальный знак точно отделяет Александра от Наполеона.

Вселенная проста только для гадалки. Человек может просчитать ту или иную возможность, и в чем-то самом малом или самом общем оказаться правым. Но как ни развито его предвидение, у судьбы всегда есть в запасе другой фактор. Небеса должны всегда оставлять вход открытым - просто потому, что они бесконечны.

Циркуляция света: видимая и невидимая

Если мы рассматриваем Луну и планеты по отношению к Земле (а мы никогда не должны забывать, что это единственная точка наблюдения, с которой всегда проводилось научное изучение Солнечной системы), то оказывается, что они сами по себе разделяются на три группы: а) Видимые невооруженным глазом, внутри орбиты земли -

Луна, Меркурий, Венера. b) Видимые невооруженным глазом, за пределами орбиты зем ли - Марс, Юпитер, Сатурн. c) Не видимые невооруженным глазом, за пределами орбиты земли - Уран, Нептун, Плутон.

Если нам возразят, что человеческое восприятие представляет весьма произвольный критерий для классификации, мы ответим, что на самом деле он не так произволен, каким его склонны считать ученые. Как мы установили в Главе I, человек является космосом, и его времена и восприятия несут определенное космическое отношение к временам и восприятиям больших и меньших космосов. Поэтому его восприятие, посредством самих своих ограничений, разделяет все явления не случайным, а неким особым, имеющим определенное значение, образом. Например, не случайно, что все движения органического роста и все движения небесных тел остаются просто за рамками его восприятия, невидимыми для него. Это автоматически следует из временного отношения космоса человека как к космосу Природы, так и к космосу Солнечной Системы.

Таким образом, чтобы открыть свое истинное место и возможности во вселенной, человек должен вернуться к критическому изучению его собственного, ничем не усиленного, восприятия. Оно покажет ему, чем он является, и откуда он может начать. Потому что телескопы, микроскопы, спектроскопы, радио, радар, кино и так далее являются на самом деле механической имитацией высших человеческих способностей, которые еще не используются. Их опасность в том, что они могут загипнотизировать его и внушить, что он уже обладает этими высшими функциями, и таким образом, убедить его, что положение его совсем не таково, как на самом деле. Из такого воображения о самом себе он никогда не сможет продвинуться дальше.

Поэтому во всей этой книге приводятся доказательства, построенные лишь на основе собственно человеческого восприятия. И так сильна в нашу эпоху власть над умами теоретической науки, что во многих случаях такое возвращение к прямому восприятию может выглядеть как суеверие.