Теория невероятности. Как мечтать, чтобы сбывалось, как планировать, чтобы достигалось

Он бежит, догоняет машину, и эти ребята через три дня бурят у нас. И тоже начинают с того, что предупреждают:

– Это будет долго и дорого, здесь очень странные почвы, вода может оказаться на ста, а может и даже на ста двадцати метрах, и что нам тогда делать?

Тогда мы с соседом решаем, что устраиваем скважину на двоих. Они бурят, бурят, на глубине 40 метров находится вода. Они снова обращаются ко мне:

– Хозяйка, решайте! Если мы пойдем глубже, мы к этой воде уже не вернемся, и если на глубине воды нет, придется бурить новую скважину. Оставляем эту воду или ищем дальше?

А у соседей вода в скважине на глубине 100 метров. Сосед волнуется:

– Нет, ну как же, у всех же на 100 метрах, это, наверное, какие-нибудь канализационные воды, это плохая скважина.

А я отвезла эту воду на анализ, и анализ показал, что это нормальная питьевая вода. Меня устраивает. И уже надо принять решение, а я не могу дозвониться до соседа. Я считаю это прекрасным знаком и говорю:

– Оставляем как есть, глубже не идем, 40 метров меня устраивает.

И это совсем другие деньги.

Когда сосед возвращается, он ругается:

– Почему вы разрешили?

Я отвечаю:

– Знаете, Вячеслав Николаевич, я позволила себе без вас принять решение, потому что не могла до вас дозвониться. Ребята надо мной стояли, нужно было дать им ответ, а я женщина слабая, сопротивляться давлению не могу. Это небольшие деньги, и если вас не устраивает эта вода, я готова сама полностью заплатить за эту скважину.

Он:

– Нет-нет! Я тоже участвую.

– Ну, можно, – прошу я его, – эта вода будет хорошая?

– Можно!

– Разрешите ей быть хорошей, вам жалко, что ли?

Он переспрашивает:

– В каком смысле?

– Теперь все зависит от вас. Если вы разрешите, вода исправится, она будет нам улыбаться, мы поставим фильтры, все кальциевые осадки будут на них осаждаться, и у нас будет очень хорошая вода. А если нет, она обидится и уйдет!

– Таня, что это за ерунда…

– Нет, нет, я серьезно! Разрешаете?

– Ладно, можно, пусть будет!

– Спасибо!

Сейчас у нас отличная вода, фильтры отмыли все примеси, скважина разработалась. Хотя если бы мы решили поддерживать героическую реальность, полную преодолений и трудностей, то, конечно, надо было бы бурить на 120 метров, и не факт, что вода там была бы лучше…

Это будничная повседневная работа по созданию реальности.

Карты на стол!

…Даже волшебник не должен называть своего настоящего имени… А почему же существует такое вот правило?.. Мистер Подхолмом не воздержался и ответил на вопрос так: – Потому что имя – это все равно что вещь. А настоящее имя – настоящая вещь. Знать чужое имя – значит полностью контролировать эту вещь. Я угадал, учитель?

Урсула ле Гуин «Правила имен»[13]

О чем именно мы говорим, когда задаем вопрос, в какой реальности мы живем? Вопрос не такой уж банальный, как кажется. Бывает измененное состояние сознания, где бред так же реален, как вид из окна. Но мы сейчас говорим не о том иллюзорном мире, который может поселиться у нас в голове, а о том мире, который нас окружает. Мы говорим об абсолютно материальных вещах, о действительности, о том, что можно увидеть, пощупать, попробовать. Но каким-то странным образом этот реальный мир у каждого свой, и даже одна и та же действительность у всех разная!

В психологии есть понятие «картина мира», «карта реальности». Это означает, что

Реальность, в которой мы живем, даже самая материальная, субъективна, у каждого своя.

Но множество людей полагают, что их реальность – такая же, как у родных, друзей и соседей, что это нечто раз и навсегда устоявшееся и неизменное. Да что я говорю – «полагают», множество людей просто не задумываются о виде из своего внутреннего окна.

Более того —

Большинство людей относятся к реальности безответственно.

Есть такой анекдот.

Девочка играет в песочнице, и мама ее спрашивает: «Что ты жуешь? Что у тебя во рту?

– Мяжко!

– Мяско?! А где ты его взяла?

– Шамо приполжло…

Вот это «шамо приполжло» и есть часто наше отношение к реальности.

– Кофе, который ты сейчас пьешь, он какой?

– Бодрящий.

– Горячий.

– Бодрящий, горячий, какой еще?

– Горький.