Теория нравственных чувств

Свойственное нам сомнение относительно наших достоинств, а также потребность убедиться в их наличии должны были бы пробуждать в нас желание узнать, что думают о нас другие люди, гордиться их благоприятным мнением и сожалеть в случае противоположных отзывов. Но это сомнение, по-видимому, не должно было бы побуждать нас к приобретению расположения людей интригой или пронырливостью. Если человек подкупил судей и выиграл процесс, то никакие суды своими приговорами не в силах дать ему уверенности, что дело его выиграно вследствие своей справедливости, ибо если бы он хотел убедиться в этом, то не подкупал бы судей. Но, в то время как он желал, чтобы дело его оказалось правым, он старался еще и выиграть процесс; для этого он и заплатил за благоприятное решение. Если бы похвала не имела для нас никаких последствий, кроме доказательств нашего права на похвалу, то мы никогда не пытались бы получить ее недостойными средствами. Однако же если право наше сомнительно, то похвала все еще сохраняет свое значение даже для благоразумного человека – как ради подтверждения этого права, так и ради самих последствий похвалы. Вот почему можно встретить весьма порядочных людей (не заслуживающих, правда, в таком случае названия мудрецов), которые прибегали к безусловно неблаговидным средствам для получения похвалы и для избежания порицания.

Похвала и порицание вообще выражают собою чувства людей о нашем характере и о нашем поведении; заслуженные похвала и порицание выражают собой такие чувства других людей, какими они естественно должны быть. Пристрастие к похвале вообще состоит в желании получить благоприятное мнение о нас прочих людей. Пристрастие к заслуженной похвале состоит в желании быть предметом, достойным похвалы. До сих пор оба чувства сходны и кажутся связанными вместе, как связан между собой просто страх порицания и страх заслуженного порицания.

Человек, желающий совершить или действительно совершающий поступок, заслуживающий похвалы, может рассчитывать на такую похвалу, которая на самом деле соответствует данному поступку, или же большую похвалу, чем та, что заслуживается. Оба эти чувства в таком случае смешиваются одно с другим, и нередко само действующее лицо не сумеет определить, какое из них оказывало сильнейшее влияние на его поведение. Прочим людям тоже трудно оценить это влияние. Те из них, которые расположены преуменьшить достоинства его поступка, объяснят его преимущественно пристрастием к похвале или тем, что они называют собственно тщеславием; те же, которые посмотрят на него более благоприятно, припишут поступок его пристрастию к заслуженной похвале, любви к тому, что облагораживает и возвышает сердце человека, желанию не только получить, но и заслужить уважение своих ближних. Воображаемый посторонний наблюдатель взглянет на поступок с той или другой точки зрения, в зависимости от свойственной ему склонности судить о людях или по большему или меньшему расположению к действующему лицу.

Некоторые философы с мрачным миросозерцанием при исследовании природы человека смотрят на нее так же, как человек, находящийся в дурном расположении духа, судит о других людях; они объясняют пристрастием к похвале или тем, что они называют тщеславием, все поступки, которые следует приписать желанию заслуженной похвалы. Ниже я буду иметь случай говорить об их системе, на которой я не могу остановиться в настоящую минуту.

Только немногие люди, безусловно, сознают, что они обладают известными качествами или что поведение их в данном случае будет отличаться тем же характером, которым они восхищаются и который они находят достойным похвалы в других людях, разве только качества эти и подобное поведение вообще признаны за ними или, иными словами, если они уже испытали на себе похвалу, заслуживаемую, по их мнению, и теми и другими. Но люди весьма отличаются друг от друга в этом отношении: между тем как одни остаются совершенно равнодушны к похвалам, если только внутренне убеждены, что заслужили их, другие же меньше беспокоятся о том, чтобы заслужить похвалу, чем о том, чтобы получить ее.

Никто не может быть вполне удовлетворен тем, что избежал в своем поведении того, что могло бы заслужить порицание, пока он не избежал самого порицания. Благоразумный человек может пренебрегать похвалами даже в таком случае, когда более всего их заслуживает; но в каждом серьезном случае он постарается избежать не только справедливого порицания, но и всего, что может навлечь его обоснованно или необоснованно. Для достижения подобной цели ему будет недостаточно воздерживаться от того, что действительно заслуживает порицания, он постарается не пренебречь ни одной обязанностью, никаким поступком, заслуживающим одобрения. Вот какие меры примет он, дабы избежать всякого упрека. В погоне за похвалой всегда обнаруживается скорее недостаток благоразумия, чем слабость характера; но в желании избежать даже тени упрека можно видеть одно только заслуживающее похвалы благоразумие.