Теория относительности — мистификация ХХ века

Второе — из этих опытов следует, что скорость света в инерциальных системах от движущегося и неподвижного источника должна быть различна и должна рассчитываться по классическому закону сложения скоростей.

В современных учебниках по физике масса определяется не как мера количества вещества, материи (закон сохранения материи), а как мера инертности. Инертность же, согласно релятивистике, зависит от системы отсчета, наблюдателя, следовательно, это не объективная реальность, а субъективная характеристика, данная нам в ощущениях. Отвергая объективное существование материи, теория относительности субъективно идеалистически трактует и познаваемость мира. Согласно как принципу относительности Галилея, так и принципу относительности Эйнштейна, опытные данные показывают, что внутри изолированной системы нельзя определить различные инерциальные состояния, т.е. при любом равномерном и прямолинейном движении внутри системы все явления природы протекают одинаково. Но если в классической физике из этого следует признание: таков реальный мир, тогда как по релятивистике: изменения не наблюдаются, внутри системы опытами их не обнаружишь, но они есть. Эйнштейн об этом писал так: «Вопрос о том, реально ли лоренцево сокращение, не имеет смысла. Сокращение не является реальным, поскольку оно не существует для наблюдателя, движущегося вместе с телом, однако оно реально, так как оно может быть принципиально доказано физическими средствами для наблюдателя, не движущегося вместе с телом» [2, с. 187, Т.1]. Отсюда следует, что, находясь в инерциальной системе, бессмысленно говорить о реальности окружающего мира, так как наблюдатели извне, имея всевозможные относительные скорости, одновременно определяют различные сокращения или увеличения. Сколько наблюдателей, столько и свидетельств — вот он плюрализм истины по релятивистике, или по «новому диалектическому материализму», согласованному с теорией относительности.

Для приведения советской системы образования в соответствие с этой философией под видом заимствования заморской системы обучения в 60-е годы ХХ столетия в нашей стране была проведена реформа образования. Педагог Станислав Хорошавин в статье «Кто и как разрушает школьное образование?» («Молодая Гвардия», № 9. 1990 г., с. 211) пишет: «Инициатором перехода на новое содержание образования выступили И. К. Кикоин и А. Н. Колмогоров. Они заявили о своей готовности разработать новые учебники, которые якобы поднимут советскую школу на новую ступень научного уровня содержания этих предметов. И, к сожалению, сделали это. «К сожалению» потому, что, совершенно не зная школы, законов педагогики, законов развития психики детей, академики создали такие учебники физики и математики, которые уже три десятилетия прививают миллионам и миллионам учеников стойкое отвращение к физике и математике.

Стремясь к «высокому научному уровню», И. К. Кикоин оторвал физику от природы, от жизни, от техники, зашифровал мертвым языком абстракций, запутал дебрями математических преобразований.

Такая же участь постигла геометрию в изложении Колмогорова.

Интересно то, что школьный курс геометрии Колмогорова не понимают не только ученики, но и академики-математики. Академик Понтрягин в своем письме в журнал «Коммунист» с возмущением говорил об этом школьном учебнике».

Надо заметить, что учебники стали непонятными не только по указанным выше причинам. Выступая на дискуссии в 1947 г., А. К. Тимирязев отмечал: «В настоящее время господствующим мнением среди наших «руководящих» кругов в области теоретической физики является тезис, что физика делится на две области: старая физика (на основе которой построена вся техника до техники построения атомных бомб включительно) и новая (теория относительности и квантовая механика. — прим. авт.). Старая физика доступна человеческому разуму, новая — недоступна: понимать ее нельзя, к ней можно только привыкнуть! «Ожидать прежней тесной связи между «разумным гением человека» и «живою силою естества» нет никаких оснований. Для достижения прежней гармонии и понятности человеку нужно биологически измениться». (С. И. Вавилов. Памяти Карла Маркса, М., 1933, с. 215)» [24],

Человечество еще не успело биологически измениться в сторону понимания теории относительности, поэтому не вызывает улыбки замечание Ю. Б. Румера в послесловии к его совместной с академиком Л. Д. Ландау книге «Что такое теория относительности», (М., 1975), переизданной после смерти академика: «Мне вспоминается шутливый отзыв, который давал этой книжке сам Ландау: «Два жулика уговаривают третьего, что за гривенник он может понять, что такое теория относительности». (с. 75).

Авторы современных учебных пособий по физике для вузов, а вслед за ними и школьных, тоже вероятно «шутят» при изложении теории относительности.