Теория праздного класса

Следует считать, что экономическое значение этой категории независтнического предпринимательства уменьшается ввиду вмешательства религиозного интереса. Однако соответствующие оговорки должны быть сделаны ввиду наличия других мотивов, чуждых экономической направленности этого несопернического выражения инстинкта мастерства, в какой-то мере прямо ей противоречащих. При ближайшем рассмотрении это представляется до такой степени верным, что после всего уже сказанного может даже показаться, что эта общая категория предприятий имеет и вовсе сомнительную экономическую ценность, если определять ее с точки зрения полноты или легкости жизни индивидов или социальных слоев, на улучшение положения которых направлено данное предприятие. Например, многие из ныне популярных и доставляющих почет усилий, направленных на улучшение жизни нуждающегося населения крупных городов, носят большей частью характер культурной миссии. Таким образом, наблюдается стремление ускорить темпы, с которыми конкретные элементы культуры верхов усваиваются в повседневной жизни низших классов. Попечение местных благотворительных центров, например, направлено на усугубление производственной эффективности бедных и обучение их способам более правильного употребления имеющихся средств, но не менее последовательным образом оно направлено на привитие путем предписания и примера известных тонкостей кодекса приличий верхов в поведении и обычаях. Экономическая сущность этих приличий, как-обычно оказывается при тщательном рассмотрении, заключается в демонстративном расточении времени и средств. Эти добрые люди, которые ходят облагораживать бедных, обыкновенно и намеренно очень щепетильны в вопросах декорума, немногословно, но упрямо настаивая на соблюдении благопристойности в образе жизни. Обычно это бывают люди примерного образа жизни, одаренные сильным упорством в церемониях поддержания чистоты различных предметов их повседневного потребления. Трудно переоценить действенность такого способа воспитания — правильного образа мысли в отношении потребления времени и материальных благ, его значение для повышения культуры или цивилизованности общества, как немаловажным является это воспитание и для индивида, приобретающего более высокие и более достойные уважения идеалы. В условиях существующей денежной культуры почтенность, а следовательно, и успех индивида в значительной мере зависят от его умения вести себя я

от способов потребления, говорящих в пользу привычного расточения времени и средств. Но, касаясь скрытого экономического значения этой тренировки в более достойных способах существования, нужно сказать, что производимый эффект в значительной мере замещает более дорогостоящие или менее эффективные способы достижения тех же фактических результатов, где эти фактические результаты имеют реальное экономическое значение. Пропаганда культуры — это в значительной мере привитие новых вкусов или скорее новой системы приличий, которая уже приспособлена к образу жизни верхов согласно общим принципам статуса и денежной благопристойности в их праздно-светской формулировке и под ее направляющим действием. Эта новая система приличий внедряется в образ жизни низших слоев общества, будучи заимствована из кодекса, выработанного тем элементом населения, жизнь которого лежит за пределами процесса производства; и едва ли можно ожидать, что эта чужеродная система будет подходить к острым жизненным потребностям этих низших слоев более соответствующим образом, чем система, уже пользующаяся среди них популярностью, а в особенности та, которую они сами вырабатывают под давлением современной производственной жизни.

Все это, разумеется, не подвергает сомнению тот факт, что новая система приличий более благопристойна, чем смещаемая ею система. Возникающее само собой сомнение является просто-напросто сомнением в экономической целесообразности этой работы по духовному перерождению — т. е. экономической целесообразности в том непосредственном и материальном аспекте, в котором можно с определенной степенью уверенности установить следствия этой замены, рассматриваемые не с точки зрения индивида, а с точки зрения легкости жизни коллектива. Поэтому для оценки экономической целесообразности мероприятий по амелиорации общества нельзя принимать их плоды за чистую монету, даже если эти предприятия преследуют в первую очередь цели экономического характера и если интерес, на основании которого они осуществляются, никак не является ни эгоистическим, ни завистническим. По своему характеру эти экономические преобразования главным образом являются перестройкой в системе демонстративного расточительства.