Теория праздного класса

С экономической точки зрения праздность, рассматриваемая как вид занятости, находится в тесном родстве с доблестной деятельностью; а достижения, свойственные праздной жизни и хранимые в качестве ее внешних критериев, имеют много общего с трофеями такой деятельности. Однако праздность в более узком смысле в отличие от доблестной деятельности, а также от всякого мнимо производительного употребления сил на что-нибудь по существу бесполезное никакого материального результата обычно не оставляет. Поэтому критерии былых свершений при праздной жизни обычно принимают форму «нематериальных» ценностей. Такими нематериальными свидетельствами былой праздности являются квазинаучная или квази-художественная образованность, а также-осведомленность о процессах и событиях, не имеющих непосредственного отношения к продвижению вперед человеческого общества. Так, к примеру, в наше время имеются знания о мертвых языках и оккультных науках, правописании, синтаксисе и просодии, о различного рода семейном музицировании и самодеятельном искусстве, о-том, как следует сегодня одеваться, обставлять жилье и какой иметь выезд, об играх и развлечениях, а также о-любимых питомцах, таких, как собаки и скаковые лошади. Во всех этих отраслях знаний изначальным мотивом, из которого и происходило вначале приобретение знаний и благодаря которому они когда-то вошли в моду, могло быть что-то совершенно отличное от желания показать, что время было проведено не в производственном занятии; однако, если бы эта образованность не оправдывалась в качестве прочного свидетельства непроизводительных затрат времени, она не смогла бы существовать, сохраняя за собой положение традиционной образованности праздного класса.

В известном смысле можно эту образованность отнести к учености. Помимо и кроме нее есть еще ряд общественных явлений, которые постепенно переходят из области учености в область физического навыка и ремесла. Такое промежуточное положение занимает то, что известно как воспитанность и умение держать себя, вежливое обхождение, этикет, а также вообще соблюдение приличий и церемоний. Явления такого рода более навязчиво и непосредственно предстают общему вниманию и потому утверждаются все шире и настоятельнее в качестве необходимого свидетельства почтенной степени праздности. Необходимо отметить, что все это соблюдение церемоний, которое попадает под общую рубрику хороших манер, занимает более важное место в оценке людей на той стадии культуры, когда в качестве признака почтенности наибольшую популярность приобретает демонстративная праздность, чем на более поздних стадиях общественного развития. Варвар квазимирной стадии производства заметно более благовоспитанный человек в том, что касается соблюдения декорума, чем любой из людей, кроме разве что самых изысканных в другой, более поздний век. Действительно, общеизвестно или по крайней мере так принято теперь считать, что хорошие манеры портятся по мере того, как общество отходит от патриархальной стадии. Немало господ старой выучки вынуждены были высказывать свои сожаления по поводу невоспитанных манер и недостаточной обходительности, наблюдающихся даже среди высших слоев в современных промышленных обществах; а распад церемониального кодекса — или что иначе называется вульгаризация жизни — среди собственно промышленных слоев предстает взору всех тонко чувствующих лиц как одна из главных аномалий цивилизации поздних времен. Распад, который этот кодекс претерпевает у

какого-нибудь деятельного народа, свидетельствует — никаких осуждений! — в пользу того факта, что декорум является продуктом жизни праздного класса и ее показателем, в полной мере расцветающим лишь в условиях системы, построенной на положении в обществе.