Теория праздного класса

Растущая разборчивость до мелочей в качестве еды, питья и т. д. вскоре затрагивает не только образ жизни, но также воспитание и духовное развитие праздного господина. Это уже не просто удачливый воинствующий самец, сильный мужчина, обладающий находчивостью, выдержкой и отвагой. Чтобы избежать посмешища, он должен воспитывать свой вкус, ибо теперь на него ложится обязанность уметь как следует отличать в потребляемых товарах «знатное происхождение» от «низкого». Он становится знатоком в яствах, заслуживающих различной степени похвал, напитках и безделушках, в приличествующем облачении и архитектуре, в оружии, играх, танцах и наркотиках. Такое упражнение эстетических способностей требует времени и сил, и требования, накладывающиеся в этой области на благородного господина, ведут к превращению его праздной жизни в более или менее усердное занятие в деле освоения секретов того, как приличествующим образом вести праздную жизнь. Существует требование, тесно связанное с необходимым условием свободного потребления тех, а не иных товаров, — благородный господин должен уметь потреблять их подобающим образом. Он учится вести свою праздную жизнь по должной форме. Отсюда и возникают хорошие манеры, подобно тому как указывалось в одной из предыдущих глав. Благовоспитанное поведение и высокородный образ жизни — это следование нормам демонстративной праздности и демонстративного потребления.

Для господина, живущего в праздности, демонстративное потребление материальных ценностей есть средство достижения уважения. По мере того как богатство сосредоточивается в его руках, его собственные усилия не обеспечат ему без посторонней помощи доказательств своего могущества. Следовательно, он приводит на подмогу друзей и соперников, прибегая к ценным подаркам и устраивая дорогие пиры и увеселения. Подарки и пиры, вероятно, имели другое происхождение, нежели наивное хвастовство, но удобную возможность использования их именно с этой целью они приобрели очень рано, сохраняя за собой указанное свойство до настоящего времени. Роскошные увеселения, такие, как потлач[33]

или бал, особенно хорошо служат своему назначению. Соперник, которого хозяин угощает и развлекает, желая установить сравнение, таким способом обращается в средство, помогающее достижению цели. Он осуществляет за хозяина подставное потребление и в то же самое время является свидетелем потребления тех излишков благ, которыми хозяин не в состоянии распорядиться без посторонней помощи, кроме этого, он превращается в свидетеля той легкости, с которой хозяин владеет правилами этикета.

В устройстве дорогих увеселений, конечно, присутствуют и другие мотивы, более добрые. Обычай праздничных сборищ, вероятно, берет свое начало в религиозных мотивах и пиршествах; эти мотивы присутствуют и при более позднем развитии общества, однако они перестают быть единственными. Новейшие празднества и увеселения праздного класса, возможно, продолжают в какой-то незначительной степени служить религиозной потребности, а в большей степени — потребностям в развлечении и веселом общении, однако завистнической цели они служат тоже, и служат ей ничуть не менее эффективно, несмотря на благовидную основу, заключающуюся в этих охотно признаваемых мотивах.