Теория смерти (СИ)

- Да как это не до того? – всё же нашла в себе силы встрять в разговор Мила. – Для всех я останусь виноватой и, более того, окажусь на улице только по причине того, что вам нет до меня дела, да?

- О нет! – гневно посмотрел на неё тёмный эльф. – Я бы с превеликим удовольствием устроил демонстративное публичное разбирательство и наглядно доказал вашу вину во всех подробностях и по каждому пункту обвинения. Но мне приказано смириться с простецким наказанием за неуважение, проявленное вами при чтении доклада, так как сейчас для академии так будет правильнее.

Мила поняла, что лучше ей не нарываться на неприятности. Уж лучше недельное отстранение нежели бы её действительно выставили из академии вон. Размыслил также и Саймон, раз промолчал. Он всего-то с беспокойством посмотрел Миле вослед, когда профессор Аллиэр начал настойчиво подталкивать её к выходу с кафедры. И молодой женщине уже показалось, что всё, что в их с Саймоном общении поставлена жирная точка, как вдруг послышался голос, на который она обернулась с часто бьющимся в груди сердцем.

- Милка.

- Что, Саймон?

Молодой женщине виделось, что друг вот-вот скажет некое напутствие. Ей очень хотелось услышать хоть что-то ободряющее, она ждала именно таких слов. Вот только лицо Саймона вдруг скривилось, и он произнёс совсем другое:

- И пожелал бы тебе удачи, но желать удачу в том, что ты можешь предпринять…

Не став договаривать, он развернулся и ушёл на кухню, громко хлопая за собой дверью. Сердце Милы из-за этого, казалось, остановилось. Она даже хлюпнула носом и вот-вот разрыдалась бы снова, если бы не присутствие посторонних. А там Найтэ Аллиэр принялся вновь подталкивать её в сторону выхода, и она не стала сопротивляться его настойчивости. Мила быстрым шагом и словно под конвоем дошла до ворот. Даже сама не поняла, как оказалась возле них.

- Чтоб духу вашего здесь не было и на целую неделю, - пригрозил напоследок декан, прежде чем развернулся и ушёл.

Однако, мэтр Орион не покинул Милу так скоро. Он сопроводил её за проходную и даже провёл по площади вплоть до боковой улочки. И вскоре молодой женщине стало ясно отчего куратор группы поступил так.

- Глядя на вас, мне очень хочется переменить своё мнение, - строгим голосом сказал мэтр Орион. – Скажите честно, вы сейчас комедию разыгрываете или действительно вас с книгой так провели?

- Меня подставили, - едва смогла пролепетать Мила через всхлипы и зарыдала ещё горше. Мэтр Орион тяжело вздохнул, а затем неторопливо вытащил из-за пазухи небольшой кошель и сунул его в руки Милы.

- Вот, держите. Здесь достаточно денег, чтобы вы сняли недорогой номер и сидели в нём безвылазно. Мой вам совет, ни в коем случае не гуляйте по Вирграду.

Сказанное немного оскорбило Милу. Она, конечно, подумала о том, что это всего-то предупреждение и очень даже разумное. Студенты её ненавидели, а на улицах Вирграда с одинокой девушкой много чего произойти бы могло. Просто ей сделалось обидно и всё тут. Она так категорически отказывалась от денег Саймона, но от денег мэтр Ориона… Нет, от них она не посмела бы отказаться. Или даже так, желание отказаться от них, у неё возникло, но никаких слов на эту тему (даже слов благодарности) произнести она так и не успела. Стоило ей открыть рот, как тут же звонко затрубил рог и на площадь выехали привлекающие к себе внимание всадники на белоснежных лошадях. Их величественный вид не оставлял сомнений, что это эльфы, и завороженно смотрящая на них Мила даже округлила глаза. А вот нисколько не растерявшийся Люций Орион тем временем незаметно отошёл от неё и, казалось, растворился в воздухе, уж так быстро он исчез.

Глава 19. Иногда нужно быть благодарным за то, что всё именно так, а не хуже

То, что Мила Свон не появилась на занятии по иллюзиям, Антуан Грумберг одним из первых узнал. Скорее, он про это слухи и разнёс, так как не сдержался высказать некое предположение об отчислении. Затем некоторые из студентов сообщили, что видели, как профессор Аллиэр выдворяет Тварь за ворота академии. А дальше факты наложились друг на друга, и по итогу часа не прошло, как весть о том, что кое-кто больше никогда не вернётся, облетела всех и вся. Более того, это известие казалось студентам намного интереснее новостей про делегацию эльфов. Они радовались, хохотали и выражали своё восхищение тем, что справедливость всё-таки восторжествовала. Подобное невероятно льстило самомнению Антуана Грумберга. Он даже, испытав несвойственный ему приступ великодушия, не стал задействовать наёмников, а решил, что будет выше низменной мести.

«Пусть Тварь себе на воле живёт, - рассудил он с усмешкой, - всё равно свободой недолго ей наслаждаться».

Однако, оставим пока все эти восторги в стороне. Покуда кто-то ликовал и радовался, кое-кто едва дышал от испытываемой им злости. И, само собой, этим кем-то был Найтэ Аллиэр.