Теперь я твоя мама

Карла подбежала к ней и, опустившись на колени, попыталась нащупать пульс. Женщина не подавала никаких признаков жизни, только хрипло стонала. Карла обхватила ее и попробовала перевернуть на спину. Тело было тяжелым, словно мешок с песком. Наконец ей это удалось. В свете фонаря Карла рассмотрела щетину на подбородке и поняла, что перед ней мужчина. На нем была куртка с капюшоном и джинсы, на ногах кроссовки, некогда белые. Его лоб кровоточил, волосы спереди испачканы кровью. Человек открыл глаза, зрачки у него были расширенные. Он принялся дико вращать глазами, пока они не закатились, так что видны были лишь белки. Лицо недоброе и какое-то угловатое. На вид ему было не больше двадцати лет.

— Не надо… — Он закрыл лицо рукой. — Не свети мне в лицо этим чертовым фонарем…

Голос у парня был хриплым, словно он очень долго молчал. Карла подавила желание убраться отсюда побыстрее.

— Тебе нужна помощь, — сказала она. — Я сейчас найду телефон и вызову «скорую».

Он притронулся ко лбу и уставился на кровь на пальцах. Потом попытался встать. Карла попробовала было помочь, но он снова повалился на землю, увлекая ее за собой. Когда ей удалось оттолкнуть его и подняться на ноги, оказалось, что он второй раз потерял сознание.

Это было настоящее безумие! Карла бросилась к выходу, села в машину и поехала в Финглас.

Уже всходило солнце, когда она наконец отыскала таксофон и коротко описала место, где оставила парня. Нужно было возвращаться домой, чтобы оказаться в постели до того, как Роберт проснется и обнаружит, что ее нет.

Карла доехала до конца главной улицы и… повернула назад. Она хотела убедиться, что с парнем все в порядке. Он лежал в той же позе. Через минуту приехала карета скорой помощи. Карла поспешила к главному входу и провела санитаров к юноше. Женщина, которая сидела за рулем, выглядела слишком юной и хрупкой, чтобы управлять такой большой машиной. Тем не менее она уверенным голосом начала задавать Карле вопросы.

— Ваше имя? — спросила она, когда молодого человека погрузили в машину.

Она задала этот вопрос неофициальным тоном, словно ей было просто интересно.

— А это имеет значение? — поинтересовалась Карла. Девушка кивнула.

— Нужно будет составить протокол. — Она внимательнее посмотрела на Карлу, потом перевела взгляд на заводскую стену. — Я вас узнала, — сказала она сочувственно. — Вы не должны здесь находиться.

— Вы отвезете его в клинику?

— Да, так и будет, — ответила девушка. — А вы поезжайте домой.

— Хорошо, — согласилась Карла и пошла к своей машине.

Подождав, пока карета скорой помощи отъедет, она села за руль и отправилась домой.

Роберт все еще спал, когда она вернулась. В ванной она открыла шкафчик с медикаментами и взяла с полки флакончик со снотворным. Вытряхнув в ладонь таблетку, положила ее на язык и набрала стакан воды. Из зеркала на нее смотрела незнакомка. Когда-то она уже видела такое отражение в зеркале. Но тогда она была моложе на десять лет, с остекленевшими глазами и опустошенная. Десять лет… Она старалась не думать об этом, но память не слушалась и рвала ее на куски. Глаз за глаз, ребенка за ребенка.

Глава семнадцатая

Сюзанна

Вот уже почти прошла середина лета. Я пошла туда, на то место и остановилась в полной темноте. Я пыталась вспомнить, каково мне было в ту ночь, и не могла. Мне нужно снова прочитать этот дневник, чтобы почувствовать все сначала, — боль утраты и ужасную решимость, которая загнала меня в новую реальность. Так долго я была пассивной. Ричард с его амбициями, мой отец, который требовал, чтобы я отдала ребенка, те мальчики с их животными охами и вздохами… и Эдвард Картер.

Я любила его восемь лет. Мы встречались в аккуратных номерах отелей. И таких встреч было много: ночные поездки, деловые семинары по выходным, конференции с клиентами, рекламные кампании, из-за которых мы бывали в самых странных местах, где гуляли среди незнакомцев и тень его жены не мешала нам жить.

В те редкие моменты, когда Эдвард вспоминал жену, он говорил, что у нее нелады с психикой. Она его не понимала.

Я верила ему. Я, которая работала в мире лжи, позволила провести себя самому большому лжецу. Грустно, не так ли? Проколоться на каком-то клише. Но любовь затмила голос рассудка и я считала, что время было на моей стороне.

Подозревала ли его жена? Может, да, а может, нет. Он всегда выдумывал убедительные предлоги. Я верила им, когда он начал отменять наши встречи по выходным, придумывал поводы, почему я не могу сопровождать его на собрания. Как-то я случайно — а это действительно была случайность! — подсоединилась к его личной линии и услышала, что он разговаривает с Карлой Келли. Сначала я ничего не подозревала. Я узнала ее, этот низкий выразительный голос. Мы регулярно приглашали ее для съемок, и у них было много причин беседовать по телефону. Но я хорошо знала, что такое несчастье, поэтому по интонации поняла, о чем речь. Я замерла на месте, опасаясь, что они услышат мое дыхание.

— Клиника — одна из лучших в Лондоне, — убеждал он ее. — Да. — Он тяжело вздохнул. — Я поеду с тобой.