Теперь ты ее видишь

– Я тоже! – Молли исчезла так же быстро, они оба опять пропали из виду. Я ждала. Я оглядела поле вокруг, удивляясь количеству людей, снова заметила Одри, но она была слишком далеко, чтобы окликнуть. Мне требовалось спросить у нее, сможет ли она взять Джека на футбол в понедельник, так что я постараюсь поймать ее попозже.

Джек снова появился на вершине горки.

– Ее там нет! – крикнул он, бросаясь вниз и съезжая к моим ногам.

– В каком смысле – ее там нет? Конечно же, она есть.

Он пожал плечами:

– Я не смог ее увидеть. Я пролез через все закоулки, и ее там не было.

– Молли! Ты видела Алису? – крикнула я Молли, которая сейчас тоже появилась у верхнего выхода. Молли покачала головой. – Ну, она должна там быть. Не могла же она просто исчезнуть. Тебе придется снова идти, Джек, – сказала я, подталкивая его в спину. – И на этот раз, уверена, ты ее найдешь.

Гарриет

В начале курсов Гарриет сказали выключить телефон. Она оглядела комнату и удивилась, почему больше никто из присутствующих не сопротивлялся, а все щелкнули своими мобильными и небрежно побросали их в сумки и карманы. Наверняка у кого-то из присутствующих здесь есть дети? Конечно, Гарриет знала – это не совсем нормально, что ее внутренняя реакция на отключение телефона граничит с невротической. «Но я никогда раньше не оставляла свою дочь ни с кем, – молча протестовала она. – Как вы можете ожидать, что я буду недоступна, когда Алиса не со мной?»

В конце концов она придумала переключить свой телефон на бесшумный режим и бережно устроила его поверх сумочки, чтобы сразу поймать взглядом его мигание, если кто-то позвонит или напишет. Такое решение вызвало маленький всплеск облегчения. Она обошла эту проблему. Гарриет вытащила блокнот и положила перед собой, чтобы делать заметки.

Слушая преподавателя, Ивонну, вводившую их в мир бухгатерии, она подумала, что, возможно, стоило последовать советам Шарлотты и заняться чем-то, что было бы интересно ей самой. Ее подруга была права во всем; Гарриет могла бы стать хорошим учителем, и ее степень по английскому языку неплохо в этом пригодилась бы. Но дело в деньгах, напомнила она себе, пытаясь сосредоточиться.

Стрелки медленно тикали на часах, и к полудню Гарриет уже чувствовала себя так, будто провела в этой маленькой комнате большую часть жизни. Комната была невероятно душной, в нее набилось слишком много людей, что затрудняло дыхание. Обмахивая себя блокнотом, она мечтала, чтобы Ивонна открыла окно, но женщина, казалось, не обращала внимания на ее растущий дискомфорт. Теперь правую ногу Гарриет свело судорогой, и хотя вскоре, несомненно, должен быть объявлен перерыв, ее интересовало – можно ли выбежать в туалет, чтобы смочить лоб холодной водой. Тогда она заодно снова смогла бы проверить телефон. Он каким-то образом проскользнул внутрь сумки, и теперь она не могла, не создавая суеты, легко посмотреть, есть ли пропущенные звонки.

Приняв скоропалительное решение, Гарриет взяла сумку и протиснулась мимо людей за соседним столом. Опустив голову, она вышла из комнаты в светлый, просторный коридор. И сразу почувствовала, что теперь дышится легче.

– С вас тоже оказалось достаточно? – раздался голос позади нее.

Гарриет обернулась и увидела девушку с курсов, которая вышла вслед за ней.

– Простите?

– Я покончила с этим, там. Слишком жарко, не так ли?

– Да, так и есть.

– И слишком нудно. – Девушка хихикнула. – Итак, я ухожу. – Она пристально посмотрела на Гарриет, устремив взгляд на ее губы.

Гарриет смущенно провела рукой по губам, но собеседница продолжала глядеть из-под густых накладных ресниц, почти не моргая.

– Я не могу слушать эту женщину, Иветту, ни минуты больше, – сообщила девушка.

– Ивонну, – поправила Гарриет машинально, прежде чем смогла удержаться.

– Точно, – девушка пожала плечами. – Вам тоже следовало бы уйти. Если, конечно, вам это не нравится. – Уголки ее губ дернулись.

Нет, Гарриет это не нравилось, но она знала, что никогда не сможет вот так взять и уйти. Она не могла покинуть курсы до того, как они закончатся.

Усмехнувшись напоследок, девушка пробежала по коридору и исчезла за углом, а Гарриет проскользнула в туалет.

С наслаждением выдохнув, когда облила свои запястья холодной водой, Гарриет рассматривала свое отражение в зеркале. Ее щеки были красными от жары, а шея пошла пятнами. Волосы норовили выскочить из пучка, и когда она собирала их обратно, то заметила седые пряди, блеснувшие на голове.

Гарриет нахмурилась. В свои тридцать девять она быстро старела, однако не делала ничего, чтобы как-то помочь себе. Она не использовала макияж и носила бесформенную прическу. Шарлотта всегда советовала места, где ее могут хорошо постричь, но тридцать пять фунтов за это казались чрезмерной ценой. Хотя, возможно, немного туши подчеркнет тот факт, что у нее имеются ресницы, и сделает ее менее усталой на вид.