Теперь ты моя (СИ)

Джинсы становятся мокрыми от влажной травы, куртка тоже нещадно намокает.

Кричу. Из последних сил надрываюсь.

– Да, хорош уже! – орет он. – Все равно же поимею, так что голос побереги пока.

– Блядь, да отпусти ты ее, Лех! – не унимается другой.

На него сейчас вся надежда, но, мне кажется, что ничем он не поможет. Мог бы – уже бы спас.

– Хлебало завали! – огрызается тот, что накинулся на меня, а я просто рыдаю. Как бы я не старалась избавиться от мощной туши, что сдавила меня – все тщетно. – Я за брата глотки буду грызть! Он кровь моя! А эта сука – кровь моего врага.

– Дебил, тебя босс расчленит за такое!

– Плевал я!

– Ты друг мне, но, блядь, слезь с нее! Прошу по-хорошему.

А дальше происходит что-то совсем неожиданное. Сквозь собственные вопли слышу выстрел. Этот звук разрезает мой слух. От ужаса я вообще теряюсь во всем, что происходит.

Думала, что самый пик моего ужаса уже прошел, но нет, до этого момента я, кажется, о страхе не знала ничего.

– Сука, ты че сделал? – кричит второй.

Но нападающий ничего ему не отвечает. Зато говорит мне, разворачивая на спину:

– Хочу, чтобы ты видела мое лицо, когда я буду тебя трахать, Поповское отродье. Твой папаша нам всем поперек горла! Я бы на месте босса давно тебя выебал бы во все щели, да по кругу пустил! А он нянькается. Сука! Смотри на меня, сказал!

Я то и дело отворачиваюсь, чтобы не видеть эту гадкую физиономию.

– На меня смотри! – снова рычит. Хватает меня за горло, удерживая голову в одном положении. – Твоя блудливая подружка была более приветливой, – ухмыляется. – Ноги что надо раскидывала. Один только минус у нее оказался – залетела, блядь.

Дикий страх начинает сменяться лютой ненавистью. О чем он говорит? Причем тут Ксю? Он что? Он что тоже насиловал ее?

Не нахожу ничего лучше, чем плюнуть ему в лицо, если его харю вообще можно так назвать. На удивление, попадаю точно в цель.

– Ах, ты, дрянь! – громоподобный рык уже не пугает, во мне будто появляется новая волна яростного сопротивления.

Мужик отпускает мое лицо. Сначала вытирает свою щеку, а потом со всей силы замахивается. Пощечина оказывается такой сильной, будто он выбил мне все зубы.

– Сейчас отведаешь моего члена, сука!

Он с мясом вырывает кнопку на моих джинсах. Рвет молнию. Я ничего не могу с этим поделать. Он сильнее. Намного сильнее. Гора.

Я уже успеваю смириться с неизбежным, громко поскуливая, как на моего пленителя налетает его раненый друг.

Только он не успевает ничего сделать, как его отбрасывает в сторону кто-то еще.

ГЛАВА 25

Демьян

– И победу в финальном бою одерживает… – ведущий делает небольшую паузу, а я сплевываю кровь. – Буйныыый!

Зал ревет, поддерживая победителя, пока я поднимаюсь с колен. Проиграл впервые. С тех пор, как взялся за это дело, ни разу не был вторым.

Умываюсь холодной водой, Промываю разбитую скулу. Полоскаю рот. Языком проверяю зубы. Есть небольшой скол, но это поправимо.

– Зачем ты это сделал? – здоровяк появляется в раздевалке и облокачивается о дверной косяк.

– Ты о чем? – смотрю на него через зеркало.

– Ты поддался, – справедливо замечает он.

– Нет, – отрицаю. – Тебе показалось.

– А то я, блядь, не знаю, как сливают бой! – взрывается он.

Буйный тоже хорошенько разукрашен. Сильнее меня. От этого его лицо кажется настолько страшным, насколько возможно.

Я понимаю, что врать бессмысленно. Он же не отстанет.

– Тебе нужны деньги, – спокойно отвечаю ему. Вода окрашивается алым, пока я мою руки.

– Рыть личную информацию запрещено, – гудит он.

– Серьезно? – усмехаюсь я. – Жизнь твоей матери не стоит маленького вранья?

Вижу, как верзила скалится, потому что я прав.

Знаю, никто не хочет, чтобы ему поддавались. Каждый желает выгрызть победу зубами, особенно здесь, где люди собираются ради того, чтобы победить в честной схватке, только вот со мной у этих ребят почти нет шансов.

– Неприятно это признавать, – изрекает Буйный, сжимая здоровенные кулаки, – но… Спасибо!

– Выпить хочешь? – спрашиваю я.

Рот мужчины растягивается в улыбке:

– А, давай!

Мы гудим в баре несколько часов. Точнее, гудит Буйный. Я глотаю минеральную воду.

Потом я отвожу его домой, где остаюсь до утра на любезно предоставленном мне диване.

Я пиздец, как устал. Подогретые огромный призом бойцы лупили как никогда сильно. Это то, чего я хотел, чтобы вмазали мне как следует, и чтобы я вмазал им не менее сильно.

Вот только ни один так и не смог поквитаться со мной. Даже ради суммы в миллион рублей.

Сейчас мне просто хотелось отдохнуть. Да в чужом доме. Да, на стареньком диване, но… пилить до особняка еще полтора часа не было никакого желания.

Утром я просыпаюсь раньше Буйного. Сам нахожу выход из его квартиры, и спешу домой.

Не общался с Алей двое суток. Последние события выбили меня из колеи. Навалилось столько всего, что терпеть ее порой строптивое поведение, и хотеть девчонку до одержимости – не было никакого желания.

Когда приезжаю домой, мое внимание привлекают громкие звуки на заднем дворе. От ворот их было не слышно, но вот ближе к дому…

Аля? Это же она кричит?

Увиденное, заставляет меня за долю секунды впасть в ярость.