Теперь ты моя (СИ)

– Привет, – еле слышно произношу. Не знаю, как начать разговор.

– Привет, – отзывается подруга так же негромко. – Я вот пришла анализы сдавать перед абортом, – подозрительно спокойно говорит она. Это на мою Ксю непохож совсем.

– Ты уверена? – мне хочется обнять подружку, но я пока не рискую.

Она не отвечает на этот вопрос, но разговор продолжает:

– Прости меня, Аль, прости. Все так закружилось… Сама не знаю, как угодила в эти сети. Потом узнала, что беременна, сказал ему, а он… набросился на меня как дикий зверь. Мне было так страшно, – Ксюша закрывает глаза ладонями, вспоминая события того дня, о котором рассказывает, и я верю ей. Только сегодня испытала нечто похожее на себе.

– Эй! – тянусь к подруге и прижимаю ее к груди. – Не плачь. Все хорошо будет. У нас у всех все будет хорошо!

Верю ли я в то, о чем говорю? Нет. Скорее всего, не верю. Но мне очень хочется, чтобы так и было.

Ксю отстраняется, продолжая рассказывать:

– А потом все резко поменялось. Буквально в этот же день он вернулся, извинился. Нет, прощения попросил. Сказал, что не бросит меня с малышом, если сдам тебя, когда появишься. Обещал, что тебе за это не будет ничего плохого. Что тебя просто ищет муж. И я поверила. Вынуждена была, иначе Леша… он бы бросил меня, и это в лучшем случае. Уверена, этот человек и убить бы смог. Но верила я ровно до тех пор, как здоровяки толпой не накинулись на нашу общагу. Тогда я все поняла. Но поменять хоть что-то было уже поздно.

Мне хочется ответить, но Ксюша не дает и слова вставить.

– А в итоге, как видишь, этот ублюдок дал мне денег на аборт. «Клиника хорошая, тебе не о чем волноваться», – сказал он. И я решила. Ну куда он мне в общагу, Аль?! Что я буду делать одна с малышом? – подружка поднимает на меня взгляд полный горечи, смотрит так, точно ждет, что я в миг решу ее проблему, скажу что-то такое, что заставит Ксю поменять решение.

– Я помогу тебе с деньгами, если решишь оставить ребенка, – строгий безэмоциональный голос позади меня решает наш вопрос мгновенно.

Подруга стирает слезы рукавом свитера, но молчит.

– На, – мужчина протягивает Ксюше купюры, что достает из портмоне, – это пока все, что есть. Первый взнос. Хочешь – пропей бабки, хочешь – накупи шмоток, а хочешь – оставь ребёнка, если он нужен тебе. С ответом не тороплю, – Демьян передает Ксю еще и визитку. – Позвонишь, когда решишь. А нам с женой ехать пора. У меня срочные дела.

Мы с подругой ошарашено переглядываемся. Обе молчим. Ну что тут скажешь? Лично я мужу вообще не верю. Он способен на такие подлости, что мне и не снилось.

Напоследок обнимаю Ксюшу. С Демьяном лучше не спорить – уезжаем, значит, уезжаем.

– Я люблю тебя, – шепчу ей на ухо, и девчонка отвечает тем же.

Быстро поднимаюсь со своего места, чтобы не расплакаться. Слишком тяжело, ведь я не знаю, когда мы подругой теперь встретимся вновь.

– Я согласна! – вдруг выкрикивает она, вскакивая с диванчика.

– Мой юрист свяжется с тобой завтра, – спокойно отвечает муж, и мы скрываемся за поворотом коридора.

ГЛАВА 27

Аля

Знаю, должна была отговорить Ксюшу. Отговаривать со всей силы, потому что брать деньги у этого человека, как минимум, не обдуманно. Наверняка, у Демьяна и тут есть корыстные цели.

Но только могла ли я забрать у Ксю этот шанс сохранить ребенка? Я не вправе решать за нее. Давать советы. Да я и сама бы ни за что на свете не хотела оказаться на ее месте. Хотя, мое абсолютно ничем не лучше.

– Зачем ты это сделал? – спрашиваю у мужа, когда мы оказываемся в его автомобиле.

– Что? Привез тебя? – делает вид, что не понимает.

– Нет. Предложил ей деньги. Ты же не станешь всю жизнь содержать чужого малыша, – в своих словах я уверена на все сто.

– Я и не говорил такого. Это первое. Втрое: пока твоя подруга ни в состоянии себя обеспечить, я могу помочь. Поверь, мне это ничего не стоит, я даже не замечу.

– Поможешь просто так? – смешок вырывается против воли.

– У меня было отвратительное детство, – зачем-то говорит Демьян. – Я был грязным, голодным воришкой, готовым ради куска хлеба даже убить кого-нибудь. И мне не хочется, чтобы дети жили так, как довелось мне. Да, я не могу помочь всем детям, хотя регулярно жертвую деньги, но я могу обеспечить ребенка, что может вообще не родиться или жить в нищете по моей вине. Считай, что это совесть говорит во мне.

– Что, прости? – напрягаюсь. Все сказанное повергает меня в шок. – Я бы не сидела тут, будь у тебя совесть.

– Дети – это другое. Они не рождаются ублюдками и заслуживают нормальной жизни. Я подумал над тем, что ты сказала. Да, если бы я не приставил Соболева к твоей подруге, она бы не залетела. В какой-то степени я виноват.

– А в том, что меня похитил? Бросил в подвале? Угрожал? Принуждал заниматься с тобой... – я не договариваю.

– Ну, давай, продолжай бесконечный список моих прегрешений. Очень интересно послушать, – усмешка на его губах выглядит устрашающе, но и раздражает одновременно. – Про видео еще забыла. Я отправил порно-ролик твоему отцу.