Тепло твоих губ

— Полина, — девушка прерывисто, совсем по-детски вздохнула. — Вы погубили мою сестру и мать. Все эти годы я мечтала о том, чтобы отомстить вам… Судьба неожиданно свела нас. Но я не смогла вас убить, — она понурила голову и произнесла глухим, хрипловатым голосом: — Так что живите… если можете. Вставайте, я отвезу вас обратно, — она подождала, когда он оденется, и пошла к лодке. — Идите и не бойтесь. Обещаю, с вами ничего не случится.

— Полина, — пробормотал Олег. Господи, Полина! Да, сестру Марины — белобрысенькую, некрасивую девчонку — звали Полиной. Но как она выросла и похорошела! Полина — сестра Марины.

— Поплыли, — она уже взялась за весла. Олег прыгнул в лодку и уселся на скамейку, не отрывая глаз от лица девушки, которая долгое время была его смертью и вдруг сделалась самой его жизнью. Но именно поэтому он и должен теперь знать о ней все!

— Хорошо — сказал он, глядя прямо в глаза сестре Марины. — Ты хотела мне отомстить за Марину. Ты собиралась убить меня — и ни один человек на свете, в том числе и я, не осудил бы тебя за это. Но ты не казнила меня за мое предательство… Но ведь были и другие — Игорь, Роман… Чем они-то провинились перед тобой? И что ты сделала с ними?

И Полина… начала рассказывать…

* * *

В маленькой семье, где она росла, мужчин никогда не было, да и не предполагалось. «Мама, Марина и я — дружная семья», — такую надпись сделала семилетняя Поля в фотоальбоме под снимком, на котором она была сфотографирована с сестрой и матерью. Своего отца Полина не знала и, как любой ребенок, не ощущала недостатка в том, чего у нее никогда не было. Однако она была дочерью прачки, которую многие из отдыхающих считали прислугой, и замечала, что некоторые из мам детей, с которыми она играла на берегу, сооружая песочные замки, брезгливо смотрели на ее простенькое платьице, доставшееся в наследство от старшей сестры, на стоптанные сандалики. Полечка, однако, всегда была аккуратно одета и причесана, а по умственному развитию даже опережала детей состоятельных родителей, которых готовили к школе специальные педагоги. С Полей занималась сама Марина, и уже в четыре года девочка поражала отдыхающих на пляже тем, что могла, почти не запинаясь, прочесть любой газетный текст. Самым же поразительным было то, что она не просто читала, но и тут же комментировала прочитанное, давая ему весьма любопытное и оригинальное толкование.

— Нет, вы только послушайте этого ребенка, друг мой, — восхищался доктор исторических наук, загорающий на пляже со своим коллегой по университету. — Какие огромные умственные ресурсы дала этой девочке природа. Как жаль, что им не суждено развиться и они бесповоротно канут под грузом обстоятельств. Это зернышко упало не на ту почву… Увы…

— Почему вы так считаете? — вежливо поинтересовался коллега, которому и дела не было до худенькой малышки с торчащими врозь косичками, к тому же сидящей в мокрых трусиках на его махровом полотенце.

— История доказала, мой друг. Бытие определяет сознание, а она — дочь прачки. Она могла бы со временем стать нашей аспиранткой, но вы только руками разведете, увидев ее лет через восемнадцать. Это будет подобие ее матери, существо, измотанное бытом и помышляющее только о хлебе насущном.

…В школе Полинка училась лучше всех, большинство предметов давалось ей легко, без напряжения.

— Может, Маришка, вдвоем мы Полинку-то и вытянем? Глядишь, и в институт какой поступит, выучится, человеком станет. Смотри, сплошные пятерки. Да ведь и ты у меня способная. Если бы не толклась со мной с утра до вечера в прачечной, далеко бы пошла.

Но старшая дочь в ответ только рукой махала:

— Да куда мне до Полинки. Она ведь у нас вундеркинд. Давай, мама, выведем ее в люди, а?

Полине доставался и лучший кусочек за столом, и те лакомства, в которых зачастую отказывали себе другие члены семьи. И совсем еще маленькая девочка умела оценить подобное отношение к себе, отвечая на заботу — самыми трогательными знаками внимания, на любовь — еще более сильной, прямо-таки пылкой любовью.

Тревога поселилась в их доме, когда Поля подросла и пошла в школу. Вернувшись в августе домой из пионерского лагеря, она узнала, что Марина собирается ехать в Москву учиться. Мама и радовалась этому, и боялась… Чего? Полинка сначала не поняла. Только потом она сообразила, что причиной маминых страхов является молодой человек, который в ее отсутствие стал появляться у них дома. Конечно, Полина знала, что рано или поздно все девушки начинают встречаться с молодыми людьми, потом выходят замуж, чтобы рожать девочек и мальчиков, но этот парень, судя по всему, не собирался жениться на Марине. Он хотел увезти ее с собой в Москву, то есть отнять у них с мамой Марину!

Полина была потрясена — их маленькую, дружную семью хочет разрушить какой-то долговязый кудрявый тип с вечно сияющими, точно хмельными глазами. И она решила помешать осуществлению этого гнусного плана. Что нужно для этого делать, она не знала, но зато понимала, что надо действовать. А пока она решила не спускать глаз с Олега и Марины и теперь следовала за ними повсюду.