Теплый снег

— Мааам! — дочь появилась на кухне в тонком летящем платье, купленном в прошлом месяце для школьной дискотеки. Сердито сдвинула брови на переносице. — Ну хватит! Ну ты опять всю ночь рыдать собираешься?! Лучше бы я к Верке ушла…

— Не собираюсь, — я вытерла слёзы и протянула руку, подзывая Арину в объятия. — Ты всё-таки решила быть красивой?

— А ты нет? — дочь изящно приподняла подол, привычно осторожно усаживаясь мне на колени и обнимая. — Не плачь, мам, ну пожалуйста…

— А я не знаю… — я тоскливо усмехнулась, проклиная чёртову жалость к себе, от которой никак не удавалось избавиться, и приглаживая длинные дочкины волосы. — А плакать точно не буду.

— Ну переоденься! Пожалуйста! — дочь трогательным расчётливым взглядом уставилась мне в глаза. — Я же фотки потом выложу… Хочу, чтоб ты нарядная была, как всегда…

— Всё, иду, — я демонстративно поджала губы, сдаваясь наглому детскому натиску, но через секунду чмокнула оставшуюся сидеть на стуле дочь в чёрную надушенную макушку, направляясь в спальню.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍*10*

Я уже успела натянуть платье и мучилась с длинной молнией на спине, когда раздался звонок в дверь.

Замерла на секунду, обозревая в дверном зеркале свои вспотевшие щёки и выбившиеся из хвоста волосы — всё-таки я сильно поправилась за этот год, пока ночами заедала депрессию пирожными и шоколадом, ибо лиф праздничного наряда никак не хотел сходиться. Чёрт, лифчик переодеть что ли…

— Арин, спроси "кто там?" сначала… — я быстро скинула верх платья и расстегнула застёжки бюстгальтера. — Я сейчас подойду…

Кто-то из соседей, не иначе, ибо в другом случае зазвонил бы домофон. Может, баба Надя решила Аришку сама поздравить…

Торопливо вытащила новенький белоснежный комплект белья — в нём лиф точно должен встать на место. Ну или грудь…

Уныло вздохнула, глядя на свои прелести — спортом заняться что ли…

Щёлкнул замок, и я напрягла слух.

Сердце застыло, пальцы задрожали, застёгивая крючки лифчика, когда в прихожей послышался мужской голос…

ОН?!

— Маааам! Это к тебе! — Аришка равнодушно крикнула вглубь квартиры…

— Иду… — я отозвалась на автомате…

Чёрт… Чёрт! Чёёёрт.

Я выдохнула и вжикнула молнией, наплевав на осторожность и едва не сломав ноготь. Быстро стянула резинку с волос, растормошила ладонью прическу. На всякий случай зачем-то брызнула духами за ухом и, путаясь в длинном серебристом подоле, босиком бросилась в коридор — туфли искать времени не осталось, а розовые пушистые тапки смотрелись бы весьма сомнительно с таким платьем.

Вылетела в прихожую, растерянно оглядывая стоявшего на коврике у двери человека, со сконфуженным видом изучающего мои фиолетовые обои. Господи, правда он…

— Я тарелку принёс, — в глазах мужчины отразилось явное облегчение при виде меня. — Вот…

Он протянул мне пустое блюдо. Тут же с каким-то удивлением скользнул взглядом по моей фигуре, платью, только сейчас, похоже, заметив изменения в моём образе… Чёрт, неловко-то как почему-то…

Я в свою очередь во все глаза смотрела на огромный чёрный пуховик, торчащую из кармана шапку, небритое мужское лицо…

Запах. Чужой, снежный, дымно-горьковатый… Здесь, в моей квартире, на фоне моих духов, он чувствовался особенно сильно, плавно растекаясь по воздуху, будто изучая новое для него пространство… Я шумно вздохнула, машинально пытаясь втянуть его поглубже, но этот аромат мгновенно перебился ненавязчивым шлейфом перегара. Вот же…

Я зачем-то облизала пересохшие губы, краснея так очевидно, будто это я ворвалась в дом к чужому мужику с какой-то пустой тарелкой. Обхватила край блюда ладонями, чувствуя себя круглой дурой…

— Спасибо, Полина, — мужчина наконец улыбнулся глазами, опуская руки. — Было очень вкусно…

К моим бордовым щекам добавилась идиотская улыбка… Понятно, что из вежливости хвалит — какой кретин скажет, что было не вкусно в подобной ситуации? Но всё равно приятно…

— Пожалуйста.

Я пожала плечами, неожиданно даже для себя сбегая в кухню. Просто чтобы не стоять с тарелкой в руках…

Вернулась почти сразу, лихорадочно придумывая на ходу, что сказать незваному гостю…

— Как тут у вас замок открывается?.. — мужчина целенаправленно повернулся к двери и, вопросительно оглянувшись, с готовностью схватился за ручку…

Больно закусила губу, опуская глаза и подступая к нему вплотную, испытывая одновременно и благодарность за такую проницательность, и досаду за эту его излишнюю предусмотрительность… Повернула щеколду, нечаянно коснувшись локтем шуршащей мужской куртки, со щелчком отодвинула автоматический засов, неловко мазнув плечом по оказавшемуся слишком близко мужскому нагрудному карману… Никогда так остро не замечала, какая тесная у меня прихожая…

Приоткрыла дверь…

По голым ногам и разгорячённым щекам скользнул порыв прохладного подъездного воздуха.

Замерла, почему-то боясь поднять глаза…

— Маам, дует! — из комнаты долетел капризный дочкин голос. — Холода напустишь!

Чёрт!