Теряя веру. Как я утратил веру, делая репортажи о религиозной жизни

В ходе секс-скандала выявился непреодолимый идеологический разрыв между подавляющим большинством католического клира и всем остальным обществом. Традиционной католической культуре и воспитанию открытость и прозрачность чужды. Две тысячи лет Католическая церковь была сама себе госпожой и ни перед кем не отчитывалась в своих делах. Какие бы сладкие речи ни произносили сейчас епископы под диктовку своих пиарщиков — католическая психология не изменилась за один день и вряд ли изменится в обозримом будущем.

Многие клирики восприняли общественный интерес к секс-скандалу как нападение на церковь, для них — единственную хранительницу истины. Думаю, именно поэтому в прошлом епископы и церковные юристы так жестоко чернили пострадавших, осмелившихся протестовать против насилия. Жертвы угрожали навлечь на церковь скандал, а это могло подорвать в чьих-то глазах святость католичества. Если ребенок упадет с церковного крыльца и сломает себе шею — церковь, возможно, заявит, что это не ее вина, однако не станет нападать на ребенка в инвалидном кресле. Но эти люди были не просто истцами — это были враги, которых нужно стереть в порошок, чтобы в будущем ни у кого не возникло и мысли о новом нападении!

В то время как многие клирики видели в журналистских репортажах и в возмущении общества нападение на самые основы католичества, большая часть общества просто не могла понять, почему люди Божьи не защищали детей, вверенных их попечению. Приведу здесь вступительные абзацы доклада Большого Жюри штата Филадельфия (в которое входили несколько воцерков-ленных католиков) — лучше, чем они, не скажешь:

В этом докладе рассказывается о результатах расследования Большого Жюри: о том, как десятки священников совершали сексуальное насилие над сотнями детей; о том, как церковнослужители Филадельфийского архидиоцеза, в том числе кардинал Бевилаква и кардинал Кроль, допускали и поощряли это насилие; о том, какие изменения необходимо внести в законодательство, чтобы это не повторилось.

События, о которых мы узнали, хочется назвать трагическими. Однако трагедия - как, например, разрушительное цунами - совершается не по воле человека. Здесь же речь пойдет не о деяниях Божьих, но о преступлениях людей, прикрывавшихся именем Божьим и его осквернивших.

Самое страшное, что у них все получалось. Священники-насильники, выбирая своими жертвами детей и злоупотребляя их доверием, добивались того, что их сексуальные преступления не получали огласки или же получали огласку много лет спустя, по истечении установленных сроков давности. Аналогичным образом дотягивали дела до истечения сроков давности чиновники архидиоцеза, которые не давали хода поступающим жалобам и скрывали преступления священников. В результате и священники, и их епископы теперь избегнут уголовного преследования. Мы непременно возбудили бы против них уголовные дела, если бы это позволял закон.

...Священники, совершавшие сексуальные преступления, либо оставались на своих местах, либо «переправлялись» в новые, ничего не подозревающие приходы. Эта практика увеличила число изнасилованных и совращенных детей на несколько порядков. Очевидно, что атмосфера сострадания к пострадавшим детям и незамедлительные меры пресечения преступлений позволили бы значительно снизить причиненный ущерб.