Теряя веру. Как я утратил веру, делая репортажи о религиозной жизни

Она подробно рассказала о том, как отчаянно пыталась сохранить веру, хотя ясно видела все ее пробелы. Потерпев неудачу с христианством, начала искать Бога в восточных религиях, религиях природы и любви — прибежище сторонников безличного, трансцендентального божества. Но в конце концов, по ее словам, ей «пришлось поставить правду превыше того, что я хотела считать правдой». Для меня это был самый проникновенный момент в пьесе. Я так хотел, чтобы христианство было истинным, как будто мое желание имело власть превратить фантазию в реальность!

Суини начала рассказ о своей атеистической жизни, и ее слова принесли мне успокоение. Она не избегала темы смерти, напротив, прямо сказала, что, по ее нынешнему убеждению, наше сознание умирает вместе с другими органами. Мне это показалось вполне разумным: пока я не родился, у меня не было сознания — и после того, как умру, его не будет. А что останется? Ничто. Это откровение возымело немедленное и любопытное действие. Прежде я считал, что в моем распоряжении вечность — теперь вечность сжалась до срока одной человеческой жизни, и эта жизнь, это время, отпущенное мне на земле, вдруг приобрело в моих глазах необычайную ценность. Суини говорила об этом так:

Вдруг я очень остро ощутила, что живу. Именно я - с моими собственными мыслями, с моей собственной историей, вот на этом крохотном отрезке времени. У меня есть этот отрезок времени, чтобы думать, о чем хочу, и делать, что хочу, и удивляться миру, и любить людей, и пить кофе, когда мне захочется кофе. Вот и все.

По дороге домой я ощущал прилив бодрости, как будто совершил открытие, придавшее смысл моей жизни и вернувшее моему уму покой. Пьеса Суини стала ключевым элементом, которого недоставало моему новому мировоззрению. Теперь я мог открыть дверь в новую жизнь — без Бога. И ничего особенно страшного в этом не было: напротив, это было ново и увлекательно. Словно переехать в новый дом.

В колледже я подрабатывал спасателем на пляже Хантингтон-Бич, штат Калифорния. Чудесная летняя работа: охранять воды одного из самых прекрасных и самых опасных в мире пляжей. За четыре лета я вытащил из воды около полутора тысяч утопающих. Чаще всего это были пловцы, застигнутые обратным течением — волнами, которые образуются у берега и несут человека в открытое море. Само по себе обратное течение безопасно. Оно не затягивает под воду, не захватывает слишком большое пространство, а за линией прибоя рассеивается. Но неопытный пловец об этом не знает. Он чувствует только, что его быстро уносит в море. В панике он начинает колотить руками и ногами по воде, отчаянно стремясь вернуться на берег. Теряет силы и, наглотавшись воды, идет ко дну. Плыть против сильного обратного течения невозможно. Но опытный пловец знает, как его перехитрить. Либо он плывет в сторону, перпендикулярно волнам, и скоро выходит из зоны обратного течения, либо просто ждет, когда течение вынесет его за линию прибоя и сойдет на нет.

Ощутив сомнения в вере, я поначалу повел себя как перепуганный пловец: отчаянно пытался пробиться против течения назад к берегу, в безопасную гавань христианства. Но течение истины захватило меня и не желало отпускать. Я решил: хватит с ним бороться — и ощутил облегчение, даже безмятежность. Тогда я сказал себе: что ж, поплывем за линию прибоя и посмотрим, куда это течение меня принесет.

17 Последний сюжет

Безбожник Последние штрихи Все кончено

Церковь вечно требует, чтобы мы исправились. Лучше бы показам нам пример и исправилась сама!

Марк Твен, «Пешком по Европе»